![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dneprovskijМой друг![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
pozdnyakoff_69недавно заметил в своём ЖЖурнале: мол, и в блогах, и по телевидению в последние дни - одно и то же: "тридцать лет без Брежнева!" (я уж на эту тему помолчу), а о том, что в этом году исполнилось сорок лет со дня гибели Александра Вампилова - молчок... Да, такая вот у нас высококультурная страна и одухотворённые соотечественники: сорок лет без Вампилова - ерунда! Главное - "Ильича Второго" помним и чтим...
Ну, да ладно. Про Вампилова хоть Костя вспомнил - и, думаю, не он один, и не только в Иркутске (я этой "вампиловской" темы пока не касался: мой материал ещё не готов, но в ближайшие дни обещаю его выставить). А вот имя художника Бориса Лебединского, ушедшего из жизни в том же 1972 году, сорок лет назад, и в Иркутске-то помнят немногие...
На фото: Борис ЛЕБЕДИНСКИЙ.
Эта и все остальные фотографии, иллюстрирующие материал, предоставлены для данной публикации наследником Б. А. Лебединского, Александром КИСЕЛЁВЫМ и являются законной собственностью семьи художника (с). Публикация: Роман ДНЕПРОВСКИЙ (с)
На фото: мемориальная доска на доме по ул. Российской, в котором находилась мастерская Бориса Ивановича Лебединского.
Этот текст я опубликовал в одном из последних номеров нашей газеты "День Сибири". Увы, увы - но газетная площадь не позволяет "утоптать" в рамках одной газетной полосы всё то, о чём хотелось бы рассказать. Каюсь: обошёл вниманием имя замечательной женщины - Елены Александровны БАШКОВОЙ, директора Арт-салона "Из мастерских иркутских художников" при Иркутской региональной организации Союза Художников - а ведь без неё, без её самого живого участия в оргенизации и подготовке экспозиции, выставка не состоялась бы. Спасибо Вам, Елена Александровна!
...Письма, которые уже тяжело больнойй Борис Иванович Лебединский писал из стационара своей жене, я просто не решился опубликовать: пусть эти реликвии останутся только достоянием наследников художника. А вот фотографии из семейного архива Лебединских-Киселёвых, с любезного разрешения наследников художника, я с удовольствием публикую на своиз страницах:
Офортный станок Бориса Лебединского (ныне принадлежит Кафедре изобразительного искусства ИГПА)
Ну, и в заключение - пара фотографий с открытия выставки, и несколько работ Бориса Ивановича:
"Иркутск - город древний", центральная часть офорта
Байкал. Сарма.
Вид на город Иркутск с Глазковской горы
(прошу прощения за блики на стекле)
Закат на Байкале
Байкальский пейзаж
Картинки с выставки:
Крайняя слева - художница Ирина Сахаровская.
Фуршет. Слева направо: один из старейших иркутских живописцев Лев Борисович ГИМОВ, Александр КИСЕЛЁВ и ученик Б. А. Лебединского, проф. Александр Сергеевич ШИПИЦЫН.
Ещё несколько работ Бориса Лебединского...
pozdnyakoff_69недавно заметил в своём ЖЖурнале: мол, и в блогах, и по телевидению в последние дни - одно и то же: "тридцать лет без Брежнева!" (я уж на эту тему помолчу), а о том, что в этом году исполнилось сорок лет со дня гибели Александра Вампилова - молчок... Да, такая вот у нас высококультурная страна и одухотворённые соотечественники: сорок лет без Вампилова - ерунда! Главное - "Ильича Второго" помним и чтим... Ну, да ладно. Про Вампилова хоть Костя вспомнил - и, думаю, не он один, и не только в Иркутске (я этой "вампиловской" темы пока не касался: мой материал ещё не готов, но в ближайшие дни обещаю его выставить). А вот имя художника Бориса Лебединского, ушедшего из жизни в том же 1972 году, сорок лет назад, и в Иркутске-то помнят немногие...
На фото: Борис ЛЕБЕДИНСКИЙ.
Эта и все остальные фотографии, иллюстрирующие материал, предоставлены для данной публикации наследником Б. А. Лебединского, Александром КИСЕЛЁВЫМ и являются законной собственностью семьи художника (с). Публикация: Роман ДНЕПРОВСКИЙ (с)
Меж тем, Борис Иванович Лебединский - фигура, знаковая не только для Иркутска, но и, пожалуй, для всей Сибири и России; фигура, во многом трагическая даже - как и очень многие талантливые люди, на чью долю выпало сомнительное "счастье" жить в "стране победившего социализма", Борису Ивановичу тоже пришлось сполна вкусить всех совецких лагерных"прелестей". Сын диакона, потомственный Почётный Гражданин, ученик Ивана Билибина (старшего) и Николая Рериха, серебряный призёр Международной выставки графики и офорта в Лейпциге в 1914 году... Один из "отцов-основателей" иркутской организации художников, ревнитель и защитник сибирской старины, участник множества научных экспедиций, подвижник и педагог, а потом - сталинский ЗэКа.
К счастью, Борису Ивановичу удалось уцелеть в ГУЛАГе и выйти на свободу - и вторая половина его жизни вновь была связана с Сибирью, с Иркутском, с Байкалом. Кто сейчас знает о том, что именно альбомы с офортами Лебединского, изданые в 1950-е - 60-е г.г. прошлого века в Иркутске, были первым "сигналом" в защиту Байкала? Никто, наверное, этого уже и не помнит... Сорок лет прошло со дня его кончины - а в Иркутске, чью "летопись изначальную" он восстановил в серии своих офортов и графических листов, нет даже улицы его имени.
В арт-салоне при Иркутском отделении Союза Художников 10 ноября завершилась выставка, которую сотрудники арт-салона «Из мастерских иркутских художников» подготовили совместно с наследником Бориса Лебединского, иркутянином Александром КИСЕЛЁВЫМ.
- Все эти работы деда хранились и до сих пор хранятся в нашей семье,- рассказывает Александр, - какая-то их часть известна иркутянам по репродукциям и книжным иллюстрациям, другие работы выставлялись в прежние годы на выставках –но большая часть графических листов и холстов Бориса Ивановича прежде никогда не экспонировалась. Эта выставка – скромный подарок нашей семьи Иркутской организации Союза Художников, у истоков создания которой стоял Борис Иванович, в год 80-летия организации – и, конечно же, подарок всем иркутянам.
На фото: внук Б. А. Лебединского Александр КИСЕЛЁВ с супругой Натальей (слева) и директор арт-салона "Из мастерских иркутских художников" Елена БАЛАШОВА на открытии выставки.
«Скромным» этот подарок у меня язык не повернётся назвать: это – царский подарок, друзья! Мой vis-avis отметил, что «в живую» иркутяне видели далеко не все работы Бориса Лебединского – но когда это было? Борис Иванович Лебединский скончался в 1972 году – ровно сорок лет назад! – а после его смерти… нет, Лебединского в Иркутске не забыли (Лебединского вообще нельзя забыть!), но просто «другие времена – другие имена», ушедшие уступают место живым, мы помним классиков – но лучше знаем современников…
…Борис Лебединский родился 17 октября 1891 года в городе Луга, под Санкт-Петербургом. Будущий художник происходил из духовного сословия: его дед был пономарским сыном, получившим рукоположение в диаконы в приходской церкви Лужского уезда. Это место затем наследовал и отец художника, перемещаясь по службе в Лугу, Сестрорецк и Санкт-Петербург. За многолетнее безупречное служение как в диаконском чине, так и на ниве народного образования (в Российской Империи диаконы были «по совместительству» и преподавателями приходских школ), Иван Георгиевич Лебединский был награждён орденом св. Анны III степени и орденом св. Владимира VI степени, что, по тогдашним нормам, возводило род Лебединских в ранг Потомственных Почётных Граждан.
Отец желал, чтобы и его сын, Борис, также получил духовное образование и продолжил семейную традицию. Сложилось иначе: уже учась в Санкт-Петербургской духовной семинарии, молодой Борис Лебединский, с детских лет любивший рисовать, принимает решение стать художником, и в 1907 году поступает в частное художественное училище барона Штиглица – а ещё через четыре месяца переходит в Рисовальную школу Императорского Общества Поощрения Художеств, которую заканчивает в 1913 году.
- В семье существует легенда, - рассказывает внук художника Александр Киселёв, - что ещё в детстве Борис Иванович – тогда ещё, конечно же, Боря Лебединский – познакомился со знаменитым пейзажистом Иваном Шишкиным, который жил и работал в имении Дубки, близ Луги, где жила семья Лебединских. Случайная встреча мальчика с художником, которого Боря увидел за работой, поразившей детское воображение, стала Событием, которое и определило в будущем его судьбу…
На фото: Борис Иванович Лебединский в своей квартире-мастерской по ул. Киевской, дом №4. Фото конца 1940-х г.г.
Лебединский получил образование у ведущих мастеров начала ХХ века: в общерисовальных классах – у И. К. Фёдорова и А. И. Вахромеева, уроки акварели – у А. А. Писемского, графики – у И. И. Билибина, ксилографии и офорту – у В. В. Матэ, композиции – у Н. К. Рериха, рисунка пером – у Ф. В. Дмоховского… А уже весной 1914 года на Международной выставке печатной графики и офорта в Лейпциге офорт «Новгородские стены» приносит молодому хоудожнику Серебряную медаль: офорты Лебединского были отправлены в Лейпциг в числе работ других авторов Школой Общества Поощрения Художников.
Первая Мировая война пощадила Бориса Лебединского: из-за болезни лёгких он был признан непригодным к строевой службе. Зато, это дало возможность Борису Ивановичу принять участие в ряде экспедиций, в которых он участвовал в качестве рисовальщика: сначала – в Карелию и Финляндию, а затем – в Красноярск, Минусинск и на Байкал. Именно тогда, когда страна уже находилась на грани катастрофы 1917 года, и состоялось знакомство Бориса Лебединского с Восточной Сибирью: вернувшись в страшный революционный Петроград, Борис Иванович уговаривает жену переехать в спокойный, благополучный Иркутск.
Этот переезд художника в Сибирь стал ещё одним шагом, определившим не только его судьбу, но и судьбу иркутской художественной школы: с 1918 года он – член Иркутского общества художников, а с 1920-го – его председатель. В Иркутске молодой и энергичный художник с головой погружается в творчество: здесь создаются его графические листы, посвящённые иркутским и сибирским древностям, байкальские и аршанские пейзажи. В годы, когда в Поволжье свирепствовал искусственно организованый ленинским правительством голод, Борис Иванович выступает с инициативой, поддержанной руководством края – организовать выставку своих работ со сбором средств для помощи голодающих. Для этой выставки он передаёт девяносто восемь своих работ…
С установлением совецкой власти Лебединский, как руководитель иркутского объединения художников, занимается и организаторской работой: он выступает со статьями в городской, краевой и сибирской прессе с призывами к худоржникам объединиться, поддерживать друг друга, проводить совместные выставки. Его программная статья, опубликованая в сибирской прессе, стала началом подготовки Общесибирской художественной выставки. Вслед за ней в Новосибирске собирается Первый всесибирский съезд художников, на котором Борис Лебединский говорит о необходимости защиты и государственной поддержки Иркутского Художественного Музея, выступает в защиту памятников сибирской старины и сибирских древностей. Нужно только представить себе атмосферу 1920-х – начала 1930-х годов, тогдашнюю политику «разрушить до основанья, а затем…», чтобы понять, что такое заявление требовало немалого гражданского мужества.
Борис Лебединский. Автопортрет. 1960-е г.г..
Весной 1932 года Лебединский переезжает в "ленинград" и становится научным сотрудником Государственного Центрального Географического Музея, для которого создаёт большие полотна – «Степь Колыванская», «Байкал. Хмурый день» и другие. А в это же время в стране провозглашён лозунг «Об усилении классовой бдительности», и начинается охота на «классово-чуждых» - представителей старой интеллигенции. И здесь происходит следующее: друг художника, заведующий Нижегородским краеведческим музеем Б. В. Шевяков – сын бывшего профессора и бывшего члена правительства адмирала Колчака – как «классово-чуждый элемент», арестовывается, а его семья выселяется из квартиры. Борис Лебединский, желая помочь семье друга, соглашается взять на хранение книги из личной библиотеки Шевякова – и шесть ящиков книг, которые выселенным на улицу людям просто некуда было больше девать, размещает в своей мастерской при музее. Для ОГПУшников этого было достаточно, чтобы предъявить Борису Ивановичу обвинение в «хранении контрреволюционной литературы». 5 апреля 1933 года постановлением заседания Тройки ПП ОГПУ в ЛВО по обвинению Лебединского Б. И. по ст. 58-10 и 58-11 УК, осудили к заключению в концлагерь (ББлаг) сроком на пять лет. «Наказание» за свой, достойный всякого уважения, поступок Борис Иванович Лебединский отбывал в печально известном Соловецком Лагре Особого Назначения (СЛОН). И только после подачи жалоб, ходатайств о помиловании и помощи оставшихся на воле друзей, удалось вырвать художника из лагеря: заседанием Коллегии ОГПУ от 15 апреля 1934 года дело было пересмотрено, и Борис Лебединский условно досрочно освобождён. Борис Иванович возвращается в Ленинград – только для того, чтобы забрать жену и в течении 24 часов покинуть «колыбель революции».
Лебединские осели в Старой Руссе, где, верный себе, Борис Иванович вновь всего себя отдаёт творчеству, организует изостудию, создаёт графические листы и полотна на тему местной природы и местных памятников истории. Уже через пару лет его ученики участвуют в выставках в Ленинграде и Москве, зачисляются в ленинградскую Школу молодых дарований и становятся слушателями Академии Художеств… Но «старо-русский период» творчества художника закончился печально: с началом совецко-германской войны Борис Лебединский едва успевает эвакуировать семью с одним из последних эшелонов – перед эвакуацией он закапывает в землю ящики со своими работами, создававшимися на протяжении тридцати лет: везти всё это в эвакуантскую неизвестность не было никакой возможности… Уже после войны, вернувшись в Старую Руссу, Борис Иванович Лебединский так и не смог найти свой тайник: более 300 работ и офортный станок, которые он прятал перед тем, как покинуть город, так и пропали – по всей видимости, уже навсегда. По воспоминаниям друзей, «…Он потерял всё, кроме энергии и желания работать – иначе, жизнь теряла для него смысл».
На фото: Борис Лебединский ведёт занятия в изостудии при Иркутском Государственном Медицинском Институте (ИГМИ). Эта фотография была опубликована в газете "Восточно-Сибирская Правда", и, если приглядеться, на ней видны следы работы газетного ретушёра. Фото 1952 г..
В 1944 году Борис Иванович Лебединский вновь возвращается в Иркутск – на этот раз, по приглашению Иркутского ИЗО-педтехникума. И снова – всё сначала: преподавание, работа в мастерской, поездки на Байкал, участие в общественной жизни края – не смотря на былой лагерный срок, Борис Лебединский становится депутатом Иркутского городского совета трёх созывов (с 1947 по 1955 год).
…Графические альбомы Бориса Лебединского, посвящённые Байкалу, выпущенные в 1957 и 1966 годах, хорошо известны и иркутянам старшего поколения, и коллекционерам. Эти альбомы уже стали библиографической редкостью и высоко ценятся знатоками – но мало, кто знает, что именно с этих альбомов и начался в бывшем Совецком союзе массовый интерес к Байкалу, что именно они способствовали возникновению в СССР общественного движения в защиту «сибирского моря». Так, всего один человек – художник, чьи альбомы покупали и везли в подарок в столицу и в другие города страны – смог привлечь своим творчеством внимание к проблеме сохранения уникального памятника природы… Сегодня, по просшествии более полувека с момента выхода первого из альбомов Бориса Лебединского, ответ на вопрос «сумеем ли мы сохранить и спасти Байкал?» так и не дан – даже на самом высоком уровне…
На фото: картины Бориса Лебединского в интерьере Байкальского Лимнологического Музея СО РАН. Фото 1960-х г.г..
Борис Иванович Лебединский ушёл из жизни сорок лет назад. В последние десятилетия о нём вспоминали всё реже и реже… При жизни он был удостоен звания Заслуженного деятеля искусств и награждён орденом Трудового Красного Знамени. На доме, где в последние годы жизни художника размещалась его мастерская, установлена мемориальная табличка – но такой таблички нет на доме по улице Киевской, где прошла бОльшая часть жизни Бориса Ивановича в Иркутске – да и улицы имени художника Лебединского в Иркутске нет… Нет и посмертного издания его работ – и только благодаря наследникам Бориса Ивановича – иркутянина Александра Киселёва и его супруги Натальи осенью этого года иркутяне имели редкую возможность увидеть работы Бориса Лебединского.
К счастью, Борису Ивановичу удалось уцелеть в ГУЛАГе и выйти на свободу - и вторая половина его жизни вновь была связана с Сибирью, с Иркутском, с Байкалом. Кто сейчас знает о том, что именно альбомы с офортами Лебединского, изданые в 1950-е - 60-е г.г. прошлого века в Иркутске, были первым "сигналом" в защиту Байкала? Никто, наверное, этого уже и не помнит... Сорок лет прошло со дня его кончины - а в Иркутске, чью "летопись изначальную" он восстановил в серии своих офортов и графических листов, нет даже улицы его имени.
В арт-салоне при Иркутском отделении Союза Художников 10 ноября завершилась выставка, которую сотрудники арт-салона «Из мастерских иркутских художников» подготовили совместно с наследником Бориса Лебединского, иркутянином Александром КИСЕЛЁВЫМ.
- Все эти работы деда хранились и до сих пор хранятся в нашей семье,- рассказывает Александр, - какая-то их часть известна иркутянам по репродукциям и книжным иллюстрациям, другие работы выставлялись в прежние годы на выставках –но большая часть графических листов и холстов Бориса Ивановича прежде никогда не экспонировалась. Эта выставка – скромный подарок нашей семьи Иркутской организации Союза Художников, у истоков создания которой стоял Борис Иванович, в год 80-летия организации – и, конечно же, подарок всем иркутянам.
На фото: внук Б. А. Лебединского Александр КИСЕЛЁВ с супругой Натальей (слева) и директор арт-салона "Из мастерских иркутских художников" Елена БАЛАШОВА на открытии выставки.
«Скромным» этот подарок у меня язык не повернётся назвать: это – царский подарок, друзья! Мой vis-avis отметил, что «в живую» иркутяне видели далеко не все работы Бориса Лебединского – но когда это было? Борис Иванович Лебединский скончался в 1972 году – ровно сорок лет назад! – а после его смерти… нет, Лебединского в Иркутске не забыли (Лебединского вообще нельзя забыть!), но просто «другие времена – другие имена», ушедшие уступают место живым, мы помним классиков – но лучше знаем современников…
…Борис Лебединский родился 17 октября 1891 года в городе Луга, под Санкт-Петербургом. Будущий художник происходил из духовного сословия: его дед был пономарским сыном, получившим рукоположение в диаконы в приходской церкви Лужского уезда. Это место затем наследовал и отец художника, перемещаясь по службе в Лугу, Сестрорецк и Санкт-Петербург. За многолетнее безупречное служение как в диаконском чине, так и на ниве народного образования (в Российской Империи диаконы были «по совместительству» и преподавателями приходских школ), Иван Георгиевич Лебединский был награждён орденом св. Анны III степени и орденом св. Владимира VI степени, что, по тогдашним нормам, возводило род Лебединских в ранг Потомственных Почётных Граждан.
Отец желал, чтобы и его сын, Борис, также получил духовное образование и продолжил семейную традицию. Сложилось иначе: уже учась в Санкт-Петербургской духовной семинарии, молодой Борис Лебединский, с детских лет любивший рисовать, принимает решение стать художником, и в 1907 году поступает в частное художественное училище барона Штиглица – а ещё через четыре месяца переходит в Рисовальную школу Императорского Общества Поощрения Художеств, которую заканчивает в 1913 году.
- В семье существует легенда, - рассказывает внук художника Александр Киселёв, - что ещё в детстве Борис Иванович – тогда ещё, конечно же, Боря Лебединский – познакомился со знаменитым пейзажистом Иваном Шишкиным, который жил и работал в имении Дубки, близ Луги, где жила семья Лебединских. Случайная встреча мальчика с художником, которого Боря увидел за работой, поразившей детское воображение, стала Событием, которое и определило в будущем его судьбу…
На фото: Борис Иванович Лебединский в своей квартире-мастерской по ул. Киевской, дом №4. Фото конца 1940-х г.г.
Лебединский получил образование у ведущих мастеров начала ХХ века: в общерисовальных классах – у И. К. Фёдорова и А. И. Вахромеева, уроки акварели – у А. А. Писемского, графики – у И. И. Билибина, ксилографии и офорту – у В. В. Матэ, композиции – у Н. К. Рериха, рисунка пером – у Ф. В. Дмоховского… А уже весной 1914 года на Международной выставке печатной графики и офорта в Лейпциге офорт «Новгородские стены» приносит молодому хоудожнику Серебряную медаль: офорты Лебединского были отправлены в Лейпциг в числе работ других авторов Школой Общества Поощрения Художников.
Первая Мировая война пощадила Бориса Лебединского: из-за болезни лёгких он был признан непригодным к строевой службе. Зато, это дало возможность Борису Ивановичу принять участие в ряде экспедиций, в которых он участвовал в качестве рисовальщика: сначала – в Карелию и Финляндию, а затем – в Красноярск, Минусинск и на Байкал. Именно тогда, когда страна уже находилась на грани катастрофы 1917 года, и состоялось знакомство Бориса Лебединского с Восточной Сибирью: вернувшись в страшный революционный Петроград, Борис Иванович уговаривает жену переехать в спокойный, благополучный Иркутск.
Этот переезд художника в Сибирь стал ещё одним шагом, определившим не только его судьбу, но и судьбу иркутской художественной школы: с 1918 года он – член Иркутского общества художников, а с 1920-го – его председатель. В Иркутске молодой и энергичный художник с головой погружается в творчество: здесь создаются его графические листы, посвящённые иркутским и сибирским древностям, байкальские и аршанские пейзажи. В годы, когда в Поволжье свирепствовал искусственно организованый ленинским правительством голод, Борис Иванович выступает с инициативой, поддержанной руководством края – организовать выставку своих работ со сбором средств для помощи голодающих. Для этой выставки он передаёт девяносто восемь своих работ…
С установлением совецкой власти Лебединский, как руководитель иркутского объединения художников, занимается и организаторской работой: он выступает со статьями в городской, краевой и сибирской прессе с призывами к худоржникам объединиться, поддерживать друг друга, проводить совместные выставки. Его программная статья, опубликованая в сибирской прессе, стала началом подготовки Общесибирской художественной выставки. Вслед за ней в Новосибирске собирается Первый всесибирский съезд художников, на котором Борис Лебединский говорит о необходимости защиты и государственной поддержки Иркутского Художественного Музея, выступает в защиту памятников сибирской старины и сибирских древностей. Нужно только представить себе атмосферу 1920-х – начала 1930-х годов, тогдашнюю политику «разрушить до основанья, а затем…», чтобы понять, что такое заявление требовало немалого гражданского мужества.
Борис Лебединский. Автопортрет. 1960-е г.г..
Весной 1932 года Лебединский переезжает в "ленинград" и становится научным сотрудником Государственного Центрального Географического Музея, для которого создаёт большие полотна – «Степь Колыванская», «Байкал. Хмурый день» и другие. А в это же время в стране провозглашён лозунг «Об усилении классовой бдительности», и начинается охота на «классово-чуждых» - представителей старой интеллигенции. И здесь происходит следующее: друг художника, заведующий Нижегородским краеведческим музеем Б. В. Шевяков – сын бывшего профессора и бывшего члена правительства адмирала Колчака – как «классово-чуждый элемент», арестовывается, а его семья выселяется из квартиры. Борис Лебединский, желая помочь семье друга, соглашается взять на хранение книги из личной библиотеки Шевякова – и шесть ящиков книг, которые выселенным на улицу людям просто некуда было больше девать, размещает в своей мастерской при музее. Для ОГПУшников этого было достаточно, чтобы предъявить Борису Ивановичу обвинение в «хранении контрреволюционной литературы». 5 апреля 1933 года постановлением заседания Тройки ПП ОГПУ в ЛВО по обвинению Лебединского Б. И. по ст. 58-10 и 58-11 УК, осудили к заключению в концлагерь (ББлаг) сроком на пять лет. «Наказание» за свой, достойный всякого уважения, поступок Борис Иванович Лебединский отбывал в печально известном Соловецком Лагре Особого Назначения (СЛОН). И только после подачи жалоб, ходатайств о помиловании и помощи оставшихся на воле друзей, удалось вырвать художника из лагеря: заседанием Коллегии ОГПУ от 15 апреля 1934 года дело было пересмотрено, и Борис Лебединский условно досрочно освобождён. Борис Иванович возвращается в Ленинград – только для того, чтобы забрать жену и в течении 24 часов покинуть «колыбель революции».
Лебединские осели в Старой Руссе, где, верный себе, Борис Иванович вновь всего себя отдаёт творчеству, организует изостудию, создаёт графические листы и полотна на тему местной природы и местных памятников истории. Уже через пару лет его ученики участвуют в выставках в Ленинграде и Москве, зачисляются в ленинградскую Школу молодых дарований и становятся слушателями Академии Художеств… Но «старо-русский период» творчества художника закончился печально: с началом совецко-германской войны Борис Лебединский едва успевает эвакуировать семью с одним из последних эшелонов – перед эвакуацией он закапывает в землю ящики со своими работами, создававшимися на протяжении тридцати лет: везти всё это в эвакуантскую неизвестность не было никакой возможности… Уже после войны, вернувшись в Старую Руссу, Борис Иванович Лебединский так и не смог найти свой тайник: более 300 работ и офортный станок, которые он прятал перед тем, как покинуть город, так и пропали – по всей видимости, уже навсегда. По воспоминаниям друзей, «…Он потерял всё, кроме энергии и желания работать – иначе, жизнь теряла для него смысл».
На фото: Борис Лебединский ведёт занятия в изостудии при Иркутском Государственном Медицинском Институте (ИГМИ). Эта фотография была опубликована в газете "Восточно-Сибирская Правда", и, если приглядеться, на ней видны следы работы газетного ретушёра. Фото 1952 г..
В 1944 году Борис Иванович Лебединский вновь возвращается в Иркутск – на этот раз, по приглашению Иркутского ИЗО-педтехникума. И снова – всё сначала: преподавание, работа в мастерской, поездки на Байкал, участие в общественной жизни края – не смотря на былой лагерный срок, Борис Лебединский становится депутатом Иркутского городского совета трёх созывов (с 1947 по 1955 год).
…Графические альбомы Бориса Лебединского, посвящённые Байкалу, выпущенные в 1957 и 1966 годах, хорошо известны и иркутянам старшего поколения, и коллекционерам. Эти альбомы уже стали библиографической редкостью и высоко ценятся знатоками – но мало, кто знает, что именно с этих альбомов и начался в бывшем Совецком союзе массовый интерес к Байкалу, что именно они способствовали возникновению в СССР общественного движения в защиту «сибирского моря». Так, всего один человек – художник, чьи альбомы покупали и везли в подарок в столицу и в другие города страны – смог привлечь своим творчеством внимание к проблеме сохранения уникального памятника природы… Сегодня, по просшествии более полувека с момента выхода первого из альбомов Бориса Лебединского, ответ на вопрос «сумеем ли мы сохранить и спасти Байкал?» так и не дан – даже на самом высоком уровне…
На фото: картины Бориса Лебединского в интерьере Байкальского Лимнологического Музея СО РАН. Фото 1960-х г.г..
Борис Иванович Лебединский ушёл из жизни сорок лет назад. В последние десятилетия о нём вспоминали всё реже и реже… При жизни он был удостоен звания Заслуженного деятеля искусств и награждён орденом Трудового Красного Знамени. На доме, где в последние годы жизни художника размещалась его мастерская, установлена мемориальная табличка – но такой таблички нет на доме по улице Киевской, где прошла бОльшая часть жизни Бориса Ивановича в Иркутске – да и улицы имени художника Лебединского в Иркутске нет… Нет и посмертного издания его работ – и только благодаря наследникам Бориса Ивановича – иркутянина Александра Киселёва и его супруги Натальи осенью этого года иркутяне имели редкую возможность увидеть работы Бориса Лебединского.
На фото: мемориальная доска на доме по ул. Российской, в котором находилась мастерская Бориса Ивановича Лебединского.
Этот текст я опубликовал в одном из последних номеров нашей газеты "День Сибири". Увы, увы - но газетная площадь не позволяет "утоптать" в рамках одной газетной полосы всё то, о чём хотелось бы рассказать. Каюсь: обошёл вниманием имя замечательной женщины - Елены Александровны БАШКОВОЙ, директора Арт-салона "Из мастерских иркутских художников" при Иркутской региональной организации Союза Художников - а ведь без неё, без её самого живого участия в оргенизации и подготовке экспозиции, выставка не состоялась бы. Спасибо Вам, Елена Александровна!
...Письма, которые уже тяжело больнойй Борис Иванович Лебединский писал из стационара своей жене, я просто не решился опубликовать: пусть эти реликвии останутся только достоянием наследников художника. А вот фотографии из семейного архива Лебединских-Киселёвых, с любезного разрешения наследников художника, я с удовольствием публикую на своиз страницах:
Офортный станок Бориса Лебединского (ныне принадлежит Кафедре изобразительного искусства ИГПА)
Ну, и в заключение - пара фотографий с открытия выставки, и несколько работ Бориса Ивановича:
"Иркутск - город древний", центральная часть офорта
Байкал. Сарма.
Вид на город Иркутск с Глазковской горы
(прошу прощения за блики на стекле)
Закат на Байкале
Байкальский пейзаж
Картинки с выставки:
Крайняя слева - художница Ирина Сахаровская.
Фуршет. Слева направо: один из старейших иркутских живописцев Лев Борисович ГИМОВ, Александр КИСЕЛЁВ и ученик Б. А. Лебединского, проф. Александр Сергеевич ШИПИЦЫН.
Ещё несколько работ Бориса Лебединского...
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Офф
Date: 2012-11-19 03:27 pm (UTC)Re: Офф
Date: 2012-11-19 08:06 pm (UTC)Re: Офф
Date: 2012-11-19 08:12 pm (UTC)Re: Офф
Date: 2012-11-19 08:40 pm (UTC)Я не помню, когда и в честь чего мы с ним задружились. И не помню, кстати, чтобы мы с ним друг друга комментировали.
Re: Офф
Date: 2012-11-19 08:50 pm (UTC)Я не думаю, что он этнический немец. Туда хлынули одни евреи, из Одессы был Великий Исход. И несмотря на то, что у нас многочисленная немецкая диаспора, не слышала ни об одном немце, который бы уехал в Германию. Наверное, потому, что те немцы, которые ассимилировались с русскими, в Германии ничего не забыли. А те "немцы", у которых также и еврейские корни - те да, вдруг заскучали по своей немецкой родине.
Re: Офф
Date: 2012-11-19 08:59 pm (UTC)Ну, а по поводу еврейских "немцев"... ))) "...Сове'гшенно невыносимо жить с'геди этих п'гоклятых фашистов! Как только п'гедставлю, что они делали с нашим на'годом!..." Однако ж, живут, и живут неплохо, и пособия получают...
Re: Офф
Date: 2012-11-19 09:09 pm (UTC)Я говорю лишь о том, что видела/знаю лично. Масса бывших коллег евреев, знакомых знакомых - уехали в Германию. И не слышала ни про одного немца, опять же из знакомых знакомых. Зато была недавно на концерте органной музыки в немецком соборе - было битком набито. Немцами, разумеется. Я-то там случайный человек.
no subject
Date: 2012-11-29 11:57 am (UTC)no subject
Date: 2013-05-15 05:50 am (UTC)