Семь Слоников - на счастье!
Jan. 30th, 2017 11:50 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dneprovskijСегодня, господа, я окончательно удалил свой старый блог вместе со всем его содержимым, со всеми комментариями, личными письмами и т. д. с серверов Живого Журнала, и... не испытал ничего. Сам блог теперь перенесён сюда, на dreamwidth.org, здесь он и будет продолжать свою жизнь - а в ЖЖ я завёл на всякий случай новую площадку, на которую просто буду транслировать некоторые записи отсюда. Эту запись я, пожалуй, перенесу и туда - только особо оговорю, что данная запись не является пропагандой наркотиков и наркомании, а преследует лишь историко-просветительские цели. А называться она будет -
Пару недель назад, в аккурат, после того, как закончились все эти рождественско-новогодне-рождественско-староновогодние каникулы, звонит мне один старый мой приятель, и просит:
-Друг, выручай! Денег - ноль, прогулялся в драбодан, а за съёмную хату платить надо - хозяин уже, как бы, намекает... Короче: есть кое-какая старина, которую неплохо бы продать антикварам, только я не знаю, сколько она стоит, продешевить боюсь... Сможешь помочь с оценкой? Там, значит, подсвешник есть, потом ещё чернильный прибор - правда, одной чернильницы не хвавтает: я её ещё в детстве разбил - и ещё...
- Погоди, - говорю я ему, - давай так: подъезжай ко мне со всеми своими раритетами, и на месте уже посмотрим, что к чему,и почём. Идёт?
- Идёт! - говорит мой приятель, - тем более, что я как раз к тебе и еду! Жди! - и отключает связь. И, пока ондобирается до меня, у меня есть несколько минут, чтобы представить его вам, господа.
Имени его я называть не буду: вам оно всё равно ничего не скажет, а вот он вряд ли обрадуется, если вдруг эта грустная история, с указанием всех его паспортных данных, будет висеть в Сети, и на неё будут натыкаться наши знакомые. Так что, обойдёмся без фамилий и имён. А суть его грустной истории такова, что он - интеллигентный мальчик из старинной иркутской еврейской семьи с традициями - волею случая превратился в бомжа. Нет, он не пропивал квартиру, и "чёрные риэлторы" здесь ни при чём - просто, после смерти отца и воспитывавшей его бабушки очень быстро подсуетились какие-то весьма и весьма дальние родственники, которые оформили на себя квартиру, в которой мой приятель прожил всю свою жизнь, и из которой выписался, переезжая на ПМЖ в Петербург. Там, в Питере, он - умный и талантливый, интеллигентный и легкоранимый, в меру и не в меру пьющий - не прижился: как говаривала одна хрестоматийная шведская домомучительница, там такого добра и без иркутских "самородков" хватает - вот и вернулся мой друг-приятель в родной город... А в родном городе дальние-предальние родственники не пустили его дальше порога, а лишь показали ему правоустанавливающие документы на жилплощадь, да выставили перед ним чемодан с семейными фотоальбомами, бабушкиными наградами, отцовскими безделушками и его, моего приятеля, детскими книжками и школьными дневниками - ну, и его самого вежливо, но настойчиво за порог выставили: ступай, мол. Грустно, правда?...
Чемодан он с тех пор ни разу не разбирал - просто, отвёз его к своему старому школьному другу, который задвинул тот чемодан подальше на антресоли - а сам приятель мой принялся искать своё потерянное дао и своё место под негостеприимным небом родного города. Он и по сей день его ищет: за десять прошедших лет он сменил уже, наверное, дюжину мест работы, две дюжины самых-самых любимых и единственных женщин - а уж сколько за это время сменилось у него съёмных квартир и углов, он не помнит и сам. И вот, чтобы посреди зимы снова не оказаться на улице и не искать очередную вписку, он, мой приятель, мчит сейчас ко мне, чтобы я оценил какие-то антикварные безделушки, которые он вознамерился продать, дабы рассчитаться за свой съёмный угол.... Вернее, он уже примчался, и я слышу, как моя жена открывает ему двери, и как наша доберманиха приветствует гостя.
- Старичок! - с места в карьер кидается мой гость, - сейчас я тебе свои школьные дневники покажу! Я сегодня пол-дня ржал, когда читал, что мне там учителя понаписали когда-то! Поржём вместе! - и он уже лезет в сумку, и извлекает из неё серовато-зелёный школьный дневник, и громко зачитывает вслух: "Пердел губами и издавал другие неприличные звуки на уроке географии!"
- Каково?! - восторженно кричит он, глядя на меня, - "Пердел губами"! Талант! А вот это - как тебе? "Сделал практикантке по русскому языку и литературе непристойное предложение!" Вот про губной пердёж я не помню - это в седьмом классе было - а про "непристойное предложение" практикантке - прекрасно помню! Я сказал ей: "А не пойти ли вам, сударыня, в научную библиотеку, и не восполнить ли пробелы в своей эрудиции?" - а она разревелась, выскочила из класса - ну, и... Непристойное предложение я ей сделал, весьма непристойное! А вот - ещё послушай...
...Минут, наверное, двадцать он развлекал нас чтением учительских записей в своих школьных дневниках, и записи те были - одна другой веселее! - жаль, что я не записал их тогда. А дневники эти он извлёк на свет Божий из того самого чемодана, что выставили к его ногам его родственники-рейдеры: просто, когда настал очередной критический момент, наш приятель вдруг вспомнил об этом чемодане, и сообразил, что в нём вполне может оказаться что-нибудь такое, что можно продать хозяину какой-нибудь антикварной лавки. Поехал к тому самому однокласснику, у которого хранил этот чемодан, вместе они извлекли с антресолей, распаковали, вместе повеселились, читая эти записи в школьных дневниках - а потом... потом, и в самом деле, чемодан порадовал их, явив им несколько антикварных безделушек, которые мой гость в данный момент выставлял на стол из своей сумки.
- Вот гляди: это - подсвечник, а вот - чернильный прибор... жаль, что только одна чернильница - вторую я в детстве расколошматил. Но, может быть, его хотя бы так продать можно, хоть за сколько-то?... А вот - кальян! Помнишь?...
Я сразу же вспомнил. Боже, сколько же нам было лет?... Наверное, лет пятнадцать... или - шестнадцать? Нет, всё же, пятнадцать: мы в тот день весь вечер шлялись по городу вчетвером: с нами были ещё Гарик и Кэпс. Гарик был самым старшим из нас: он уже учился в Универе, на истфаке, на второй курс перешёл - а мы только-только из восьмого класса в девятый перебрались. Был октябрь, холодный и сырой октябрь, дождь шёл уже вторую неделю, почти не переставая - а мы шлялись под этим дождём, смеялись... Мы пили кофе в "Ниве" на Карла-Марла - тогда это была, пожалуй, единственная доступная кофейня в центре города с шестисоттысячным населением. Были, правда, ещё "Банька" и "Снежинка", но и туда, и туда очереди стояли ещё с улицы, и вовнутрь посетителей запускали швейцары... нет, в "Баньку", кажется, можно было свободно пройти - а вот в "Снежинке" точно был швейцар... И мы шлялись по гвечернему городу под дождём, а улицы были залиты водой, и на проезжей части были огромные лужи - ит одного тротуара до другого были лужи. И кто-то Кэпса, смеясь, в эту лужу толкнул - и Кэпс, чтобы не упасть, стал делать гигантские шаги, и в несколько гигантских шагов перешёл на другую сторону улицы... стоял там, и ржал, как придурок! И тогда мы, наплевав на то, что промочим ноги, тоже стали перепрыгивать гигантскими шагами на ту сторону улицы, где стоял и ржал Кэпс - а этот Кэпс, глядя на то, как мы прыгаем, ржал ещё больше...
А потом мы как-то совершенно случайно оказались неподалёку от того дома, где жил тогда со своей бабушкой мой сегодняшний гость - и он вдруг предложил всем нам зайти к нему, обсохнуть и погреться, и послушать музыку. И мы всей компанией завалились к нему, и его старая еврейская бабушка Фаина Залмановна, увидев нас, мокрых щенков, тут же вскипятила на кухне электросамовар, и налила каждому по чашке крепкого и горячего растворимого кофе из коричневой жестяной банки - того самого кофе, что доставала по блату специально, чтобы поить им по утрам перед школой единственного внука. И мы сидели в комнате нашего друга, и пили этот кофе, и выпендривались друг перед другом, козыряя эрудицией, и слушали музыку. А потом наш друг на пару минут вышел из комнаты, а вернувшись, принёс этот старинный китайский опиумный кальян...
...Он, конечно же, не знал, что это - именно опиумный кальян, да и мы не знали. Но он хотел просто похвастаться тем, что у него есть настоящий кальян - вернее, не столько у него, сколько у его отца - но пока отец находится с театром на гастролях, этот кальян - в полном распоряжении нашего друга! И его можно даже раскурить! Просто, налить вовнутрь немного воды, вставить в мундштук папиросу или сигарету - есть у кого-нибудь? - и покурить! Что тут же и было проделано: "беломорина", простая "беломорина" безо всякой хитрой "начинки", была вставлена в специальный мундштук, после чего мы, преисполненные гордости от того только факта, что курим Самый Настоящий Кальян, передавая его друг дружке и делая по нескольку затяжек, тут же и выкурили эту "беломорину". После чего мы заряжали папиросами кальян ещё четыре раза, и каждый из нас, глубокомысленно булькая водой в резервуаре, выкурил по папиросе уже самостоятельно. Друг наш жил в стандартной панельке, и комнатёнка у него была крохотная - так что, после пяти папирос в ней можно было хоть топор вешать! - и тут же на пороге возникла бабушка Фаина Залмановна, которая, конечно же, поняла прекрасно, что это курили мы, а не она, но которая, тем не менее, взяла всю вину на себя, заявив:
- Надо же! Я там, у себя в комнате курю, а дым весь к вам несёт!... Вы бы окно открыли, проветрили, что ли... А то вам ведь дышать здесь нечем!...
И, конечно же, мы открыли окно, и проветрили комнату. И все четверо были страшно горды тем, что покурили Настоящий Кальян! Многие ли могли осенью 1988 года похвастаться тем, что курили Настоящий Кальян? Я, вот, похвастался на следующий день в школе - а мой школьный друг Бегемот, кажется, мне не поверил... Позавидовал, конечно, но, скорее всего, не поверил... М-да.
...И вот теперь этот кальян, с длинным мундштуком из вишнёвого дерева, и с костяным загубником, и со специальной фарфоровой трубочкой-чашечкой, в которую вкладывался когда-то опиум, стоял передо мной, а его хозяин смотрел на меня, и спрашивал:
- ...а вот - кальян! Помнишь?...
- Помню, - ответил я, - прекрасно помню, - и тут же, совершенно автоматически, даже не успев сообразить, что именно я говорю, попросил: - Продай его мне, а?...
- Бери, конечно! - радостно отозвался мой приятель, - и всё остальное тоже бери! Мне будет куда приятнее продать это всё тебе, чем каким-то левым антикварам: хоть не к чужому человеку всё это уйдёт! Ты же всё равно собираешь всё это, как и мой отец - так что, пусть у тебя он будет! А я буду иногда заходить, и тоже вспоминать, как мы тогда его курили, с тобой, с Гариком и с Кэпсом!...
И мы ударили по рукам, и тут же совершили акт купли-продажи: я выдал своему знакомцу нужную ему сумму, после чего мы "сбрызнули" нашу сделку рюмкой коньяка (большие ведь уже мальчики, имеем право) - и тут мой гость сказал:
- Я в следующий раз попробую тебе в этом чемодане ещё и гирьки опиумные найти! Отец, когда на гастролях в Благовещенске, или во Владивостоке был, купил все эти наркоманские причиндалы у какого-то тамошнего старика - и кальян купил, и гирьки... Эти гирьки потом у моей бабушки в комнате стояли, на комоде - ну, ты же знаешь эту моду у старушек: семь слоников, которые счастье приносят? Вот она и расставила их...
- Стоп, - говорю я, - погоди, я ничего не понимаю: какая связь между гирьками для развешивания опиума и накомодными слониками? Поясни...
Здесь уже удивился мой гость:
- Как это - "какая связь"? Так ведь, фаянсовые китайские слоники - это и есть опиумные гирьки! Разного размера, разного веса, для отмеривания разных доз! Там и дозы опиума традиционно называют какими-то специальными терминами, вроде "маленького слонёнка", или "королевского слона", или ещё какого-то... Ну, и каждый слоник, соответственно, имеет имя. Мне отец говорил - а ему, наверное, этот старик рассказал, у которого он всё это купил. Я думал, что ты знаешь...
Ничего этого я, конечно же, не знал, поэтому после ухода своего гостя засел за монитор и начал перетряхивать мировую паутину. Как и следовало ожидать, в русскоязычном сегменте Интернета ничего не обнаружилось, зато англоязычные, и что ещё важнее, китайские источники полностью подтвердили эту информацию, которую сообщил мне мой гость. Действительно, у китайцев разновесы для отмеривания тех или иных продуктов вовсе не похожи на наши традиционные гири - унылые чугунные грибы на толстых ножках. Достаточно вспомнить тот же лян - традиционную китайскую меру серебра, которую китайцы не чиканили в виде монеты, а отливали аккуратный слиточек в виде этакой чаши, заполненной монетами. Вот и для отмеривания опиума китайцы придумали особые гирьки в виде небольших и очень трогательных фигурок слоников.
Первоначально их делали, конечно же, из нефрита, но с распространением опиумной заразы по всему Китаю гирьки стали делать из более простых материалов - например, из того же фаянса. Правда, нигде почему-то не говорилось о том, каким образом гирьки для отмеривания доз наркотика превратились в символ удачи , но мне кажется, что это-то, как раз, очень даже легко додумать. Скорее всего, происходило это так: лет сто с небольшим тому назад входил в лавку китайского ремесленника или торговца какой-нибудь европеец - хоть английский моряк, хоть русский железнодорожник-КВЖДинец, хоть ещё кто-то - видел фигурки слоников, и спрашивал, что, дескать, это такое, и что те слоники обозначают? А китайский лавочник, улыбаясь, начинал витиевато объяснять, что это - не просто слоники, что у каждого из них есть специальное имя, и что имя каждого из них соответствует размеру наслаждения, которое получает человек, называя имя этого слоника... И из речи китайского лавочника европеец понимал только то,что слоники эти приносят счастье и продаются в наборе. И покупал весь набор.
Затем привозил свою покупку в Европу, или в Россию, выставлял хоть на каминной полке, хоть на комоде - выставлял, естественно, по росту - а на вопросы гостей с видом знатока отвечал, что привёз он этих слоников аж из самого Китая, и что у китайцев-де, считается, что приносят эти слоники Удачу, Силу, Здоровье, Радость, Любовь, Богатство и Процветание... А гости, соответственно, тоже хотели иметь такой необычный и симпатичный талисман - и заказывали слоников сначала кустарям-камнерезам, которые работали с мягким белым мрамором, а потом уж и фарфоровые фабрики подсуетились, и стали выпускать фигурки слонов, большие и маленькие. А потом уж забылось и о том, что первоначально привозили этих слоников из Китая, и стали их считать своими, национальными символами - а уж о первоначальном их предназначении, скорее всего, никто почти и не знал...
И вот хожу я теперь по знакомым антикварам и коллекционерам, и с умным видом, беря в руки выставленную где-нибудь на витрине фигурку слоника, изрекаю: "Кстати, а знаете ли вы, что изначально представляли собой эти слонишки, и для чего изготавливались?..." - и раскрываю коллегам эту маленькую Антикварно-Опиумную Тайну. Вот и вам, господа, рассказал о ней, любуясь слониками и старинным китайским опиумным кальяном, который почти через тридцать лет нашёл меня...
...А вообще, господа, интересно получается: почему-то человечество на протяжении всей своей истории стремится эстетезировать и украшать именно смерть и всё то, что приносит смерть и связано с разрушением: слоники, "приносящие счастье", оказываются опиумными гирьками, а опиумные кальяны украшаются тончайшим орнаментом и всевозможными накладочками из перламутра, лака, кости, полудрагоценных металлов и камней... точно так же украшаются рукояти шпаг, сабель, шашек, палашей, кинжалов и всего прочего, что колет, рубит, режет, вспарывает животы и отсекает конечности - даже топоры принято уукрашать гравировкой... Я уже не говорю о том, что стреляет: в любом оружейном магазине, в любом музее вы увидите и старинные, и современные охотничьи ружья, над которыми трудились гравёры и ювелиры... Кто-нибудь когда-нибудь видел украшенный тонкой гравировкой скальпель хирурга - тот же, по сути, нож, но имеющий предназначение не убивать, а спасать жизни? Или может быть, кому-то приходилось бывать в родильных домах, палаты которых украшены лепниной, коридоры - мраморными статуями, а центральные подъезды - гранитными колоннами с резными капителями?... или, может быть, кому-то приходилось лечиться в стационарах с дворцовыми интерьерами и фасадами?... нет? Зато, каждый из вас, господа, видел и пышные ритуальные залы, предназначенные для прощания с усопшими, и столь же пышные надгробные памятники с претензией на шедевральность... Никому не приходит в голову украсить эмалями обыкновенную кастрюлю для варки обеда, без которого никто не протянет и двух-трёх дней, и никто не делает для этой кастрюли ручек ни из слоновой кости, ни из вишнёвого и эбенового дерева, и золочения на неё не наносит - зато, посмотрите, сколь же богато и тонко украшен старинный китайский набор для курения опиума! Почему так?...
Пару недель назад, в аккурат, после того, как закончились все эти рождественско-новогодне-рождественско-староновогодние каникулы, звонит мне один старый мой приятель, и просит:
-Друг, выручай! Денег - ноль, прогулялся в драбодан, а за съёмную хату платить надо - хозяин уже, как бы, намекает... Короче: есть кое-какая старина, которую неплохо бы продать антикварам, только я не знаю, сколько она стоит, продешевить боюсь... Сможешь помочь с оценкой? Там, значит, подсвешник есть, потом ещё чернильный прибор - правда, одной чернильницы не хвавтает: я её ещё в детстве разбил - и ещё...
- Погоди, - говорю я ему, - давай так: подъезжай ко мне со всеми своими раритетами, и на месте уже посмотрим, что к чему,и почём. Идёт?
- Идёт! - говорит мой приятель, - тем более, что я как раз к тебе и еду! Жди! - и отключает связь. И, пока ондобирается до меня, у меня есть несколько минут, чтобы представить его вам, господа.
Имени его я называть не буду: вам оно всё равно ничего не скажет, а вот он вряд ли обрадуется, если вдруг эта грустная история, с указанием всех его паспортных данных, будет висеть в Сети, и на неё будут натыкаться наши знакомые. Так что, обойдёмся без фамилий и имён. А суть его грустной истории такова, что он - интеллигентный мальчик из старинной иркутской еврейской семьи с традициями - волею случая превратился в бомжа. Нет, он не пропивал квартиру, и "чёрные риэлторы" здесь ни при чём - просто, после смерти отца и воспитывавшей его бабушки очень быстро подсуетились какие-то весьма и весьма дальние родственники, которые оформили на себя квартиру, в которой мой приятель прожил всю свою жизнь, и из которой выписался, переезжая на ПМЖ в Петербург. Там, в Питере, он - умный и талантливый, интеллигентный и легкоранимый, в меру и не в меру пьющий - не прижился: как говаривала одна хрестоматийная шведская домомучительница, там такого добра и без иркутских "самородков" хватает - вот и вернулся мой друг-приятель в родной город... А в родном городе дальние-предальние родственники не пустили его дальше порога, а лишь показали ему правоустанавливающие документы на жилплощадь, да выставили перед ним чемодан с семейными фотоальбомами, бабушкиными наградами, отцовскими безделушками и его, моего приятеля, детскими книжками и школьными дневниками - ну, и его самого вежливо, но настойчиво за порог выставили: ступай, мол. Грустно, правда?...
Чемодан он с тех пор ни разу не разбирал - просто, отвёз его к своему старому школьному другу, который задвинул тот чемодан подальше на антресоли - а сам приятель мой принялся искать своё потерянное дао и своё место под негостеприимным небом родного города. Он и по сей день его ищет: за десять прошедших лет он сменил уже, наверное, дюжину мест работы, две дюжины самых-самых любимых и единственных женщин - а уж сколько за это время сменилось у него съёмных квартир и углов, он не помнит и сам. И вот, чтобы посреди зимы снова не оказаться на улице и не искать очередную вписку, он, мой приятель, мчит сейчас ко мне, чтобы я оценил какие-то антикварные безделушки, которые он вознамерился продать, дабы рассчитаться за свой съёмный угол.... Вернее, он уже примчался, и я слышу, как моя жена открывает ему двери, и как наша доберманиха приветствует гостя.
- Старичок! - с места в карьер кидается мой гость, - сейчас я тебе свои школьные дневники покажу! Я сегодня пол-дня ржал, когда читал, что мне там учителя понаписали когда-то! Поржём вместе! - и он уже лезет в сумку, и извлекает из неё серовато-зелёный школьный дневник, и громко зачитывает вслух: "Пердел губами и издавал другие неприличные звуки на уроке географии!"
- Каково?! - восторженно кричит он, глядя на меня, - "Пердел губами"! Талант! А вот это - как тебе? "Сделал практикантке по русскому языку и литературе непристойное предложение!" Вот про губной пердёж я не помню - это в седьмом классе было - а про "непристойное предложение" практикантке - прекрасно помню! Я сказал ей: "А не пойти ли вам, сударыня, в научную библиотеку, и не восполнить ли пробелы в своей эрудиции?" - а она разревелась, выскочила из класса - ну, и... Непристойное предложение я ей сделал, весьма непристойное! А вот - ещё послушай...
...Минут, наверное, двадцать он развлекал нас чтением учительских записей в своих школьных дневниках, и записи те были - одна другой веселее! - жаль, что я не записал их тогда. А дневники эти он извлёк на свет Божий из того самого чемодана, что выставили к его ногам его родственники-рейдеры: просто, когда настал очередной критический момент, наш приятель вдруг вспомнил об этом чемодане, и сообразил, что в нём вполне может оказаться что-нибудь такое, что можно продать хозяину какой-нибудь антикварной лавки. Поехал к тому самому однокласснику, у которого хранил этот чемодан, вместе они извлекли с антресолей, распаковали, вместе повеселились, читая эти записи в школьных дневниках - а потом... потом, и в самом деле, чемодан порадовал их, явив им несколько антикварных безделушек, которые мой гость в данный момент выставлял на стол из своей сумки.
- Вот гляди: это - подсвечник, а вот - чернильный прибор... жаль, что только одна чернильница - вторую я в детстве расколошматил. Но, может быть, его хотя бы так продать можно, хоть за сколько-то?... А вот - кальян! Помнишь?...
Я сразу же вспомнил. Боже, сколько же нам было лет?... Наверное, лет пятнадцать... или - шестнадцать? Нет, всё же, пятнадцать: мы в тот день весь вечер шлялись по городу вчетвером: с нами были ещё Гарик и Кэпс. Гарик был самым старшим из нас: он уже учился в Универе, на истфаке, на второй курс перешёл - а мы только-только из восьмого класса в девятый перебрались. Был октябрь, холодный и сырой октябрь, дождь шёл уже вторую неделю, почти не переставая - а мы шлялись под этим дождём, смеялись... Мы пили кофе в "Ниве" на Карла-Марла - тогда это была, пожалуй, единственная доступная кофейня в центре города с шестисоттысячным населением. Были, правда, ещё "Банька" и "Снежинка", но и туда, и туда очереди стояли ещё с улицы, и вовнутрь посетителей запускали швейцары... нет, в "Баньку", кажется, можно было свободно пройти - а вот в "Снежинке" точно был швейцар... И мы шлялись по гвечернему городу под дождём, а улицы были залиты водой, и на проезжей части были огромные лужи - ит одного тротуара до другого были лужи. И кто-то Кэпса, смеясь, в эту лужу толкнул - и Кэпс, чтобы не упасть, стал делать гигантские шаги, и в несколько гигантских шагов перешёл на другую сторону улицы... стоял там, и ржал, как придурок! И тогда мы, наплевав на то, что промочим ноги, тоже стали перепрыгивать гигантскими шагами на ту сторону улицы, где стоял и ржал Кэпс - а этот Кэпс, глядя на то, как мы прыгаем, ржал ещё больше...
А потом мы как-то совершенно случайно оказались неподалёку от того дома, где жил тогда со своей бабушкой мой сегодняшний гость - и он вдруг предложил всем нам зайти к нему, обсохнуть и погреться, и послушать музыку. И мы всей компанией завалились к нему, и его старая еврейская бабушка Фаина Залмановна, увидев нас, мокрых щенков, тут же вскипятила на кухне электросамовар, и налила каждому по чашке крепкого и горячего растворимого кофе из коричневой жестяной банки - того самого кофе, что доставала по блату специально, чтобы поить им по утрам перед школой единственного внука. И мы сидели в комнате нашего друга, и пили этот кофе, и выпендривались друг перед другом, козыряя эрудицией, и слушали музыку. А потом наш друг на пару минут вышел из комнаты, а вернувшись, принёс этот старинный китайский опиумный кальян...
...Он, конечно же, не знал, что это - именно опиумный кальян, да и мы не знали. Но он хотел просто похвастаться тем, что у него есть настоящий кальян - вернее, не столько у него, сколько у его отца - но пока отец находится с театром на гастролях, этот кальян - в полном распоряжении нашего друга! И его можно даже раскурить! Просто, налить вовнутрь немного воды, вставить в мундштук папиросу или сигарету - есть у кого-нибудь? - и покурить! Что тут же и было проделано: "беломорина", простая "беломорина" безо всякой хитрой "начинки", была вставлена в специальный мундштук, после чего мы, преисполненные гордости от того только факта, что курим Самый Настоящий Кальян, передавая его друг дружке и делая по нескольку затяжек, тут же и выкурили эту "беломорину". После чего мы заряжали папиросами кальян ещё четыре раза, и каждый из нас, глубокомысленно булькая водой в резервуаре, выкурил по папиросе уже самостоятельно. Друг наш жил в стандартной панельке, и комнатёнка у него была крохотная - так что, после пяти папирос в ней можно было хоть топор вешать! - и тут же на пороге возникла бабушка Фаина Залмановна, которая, конечно же, поняла прекрасно, что это курили мы, а не она, но которая, тем не менее, взяла всю вину на себя, заявив:
- Надо же! Я там, у себя в комнате курю, а дым весь к вам несёт!... Вы бы окно открыли, проветрили, что ли... А то вам ведь дышать здесь нечем!...
И, конечно же, мы открыли окно, и проветрили комнату. И все четверо были страшно горды тем, что покурили Настоящий Кальян! Многие ли могли осенью 1988 года похвастаться тем, что курили Настоящий Кальян? Я, вот, похвастался на следующий день в школе - а мой школьный друг Бегемот, кажется, мне не поверил... Позавидовал, конечно, но, скорее всего, не поверил... М-да.
...И вот теперь этот кальян, с длинным мундштуком из вишнёвого дерева, и с костяным загубником, и со специальной фарфоровой трубочкой-чашечкой, в которую вкладывался когда-то опиум, стоял передо мной, а его хозяин смотрел на меня, и спрашивал:
- ...а вот - кальян! Помнишь?...
- Помню, - ответил я, - прекрасно помню, - и тут же, совершенно автоматически, даже не успев сообразить, что именно я говорю, попросил: - Продай его мне, а?...
- Бери, конечно! - радостно отозвался мой приятель, - и всё остальное тоже бери! Мне будет куда приятнее продать это всё тебе, чем каким-то левым антикварам: хоть не к чужому человеку всё это уйдёт! Ты же всё равно собираешь всё это, как и мой отец - так что, пусть у тебя он будет! А я буду иногда заходить, и тоже вспоминать, как мы тогда его курили, с тобой, с Гариком и с Кэпсом!...
И мы ударили по рукам, и тут же совершили акт купли-продажи: я выдал своему знакомцу нужную ему сумму, после чего мы "сбрызнули" нашу сделку рюмкой коньяка (большие ведь уже мальчики, имеем право) - и тут мой гость сказал:
- Я в следующий раз попробую тебе в этом чемодане ещё и гирьки опиумные найти! Отец, когда на гастролях в Благовещенске, или во Владивостоке был, купил все эти наркоманские причиндалы у какого-то тамошнего старика - и кальян купил, и гирьки... Эти гирьки потом у моей бабушки в комнате стояли, на комоде - ну, ты же знаешь эту моду у старушек: семь слоников, которые счастье приносят? Вот она и расставила их...
- Стоп, - говорю я, - погоди, я ничего не понимаю: какая связь между гирьками для развешивания опиума и накомодными слониками? Поясни...
Здесь уже удивился мой гость:
- Как это - "какая связь"? Так ведь, фаянсовые китайские слоники - это и есть опиумные гирьки! Разного размера, разного веса, для отмеривания разных доз! Там и дозы опиума традиционно называют какими-то специальными терминами, вроде "маленького слонёнка", или "королевского слона", или ещё какого-то... Ну, и каждый слоник, соответственно, имеет имя. Мне отец говорил - а ему, наверное, этот старик рассказал, у которого он всё это купил. Я думал, что ты знаешь...
Ничего этого я, конечно же, не знал, поэтому после ухода своего гостя засел за монитор и начал перетряхивать мировую паутину. Как и следовало ожидать, в русскоязычном сегменте Интернета ничего не обнаружилось, зато англоязычные, и что ещё важнее, китайские источники полностью подтвердили эту информацию, которую сообщил мне мой гость. Действительно, у китайцев разновесы для отмеривания тех или иных продуктов вовсе не похожи на наши традиционные гири - унылые чугунные грибы на толстых ножках. Достаточно вспомнить тот же лян - традиционную китайскую меру серебра, которую китайцы не чиканили в виде монеты, а отливали аккуратный слиточек в виде этакой чаши, заполненной монетами. Вот и для отмеривания опиума китайцы придумали особые гирьки в виде небольших и очень трогательных фигурок слоников.
Первоначально их делали, конечно же, из нефрита, но с распространением опиумной заразы по всему Китаю гирьки стали делать из более простых материалов - например, из того же фаянса. Правда, нигде почему-то не говорилось о том, каким образом гирьки для отмеривания доз наркотика превратились в символ удачи , но мне кажется, что это-то, как раз, очень даже легко додумать. Скорее всего, происходило это так: лет сто с небольшим тому назад входил в лавку китайского ремесленника или торговца какой-нибудь европеец - хоть английский моряк, хоть русский железнодорожник-КВЖДинец, хоть ещё кто-то - видел фигурки слоников, и спрашивал, что, дескать, это такое, и что те слоники обозначают? А китайский лавочник, улыбаясь, начинал витиевато объяснять, что это - не просто слоники, что у каждого из них есть специальное имя, и что имя каждого из них соответствует размеру наслаждения, которое получает человек, называя имя этого слоника... И из речи китайского лавочника европеец понимал только то,что слоники эти приносят счастье и продаются в наборе. И покупал весь набор.
Затем привозил свою покупку в Европу, или в Россию, выставлял хоть на каминной полке, хоть на комоде - выставлял, естественно, по росту - а на вопросы гостей с видом знатока отвечал, что привёз он этих слоников аж из самого Китая, и что у китайцев-де, считается, что приносят эти слоники Удачу, Силу, Здоровье, Радость, Любовь, Богатство и Процветание... А гости, соответственно, тоже хотели иметь такой необычный и симпатичный талисман - и заказывали слоников сначала кустарям-камнерезам, которые работали с мягким белым мрамором, а потом уж и фарфоровые фабрики подсуетились, и стали выпускать фигурки слонов, большие и маленькие. А потом уж забылось и о том, что первоначально привозили этих слоников из Китая, и стали их считать своими, национальными символами - а уж о первоначальном их предназначении, скорее всего, никто почти и не знал...
И вот хожу я теперь по знакомым антикварам и коллекционерам, и с умным видом, беря в руки выставленную где-нибудь на витрине фигурку слоника, изрекаю: "Кстати, а знаете ли вы, что изначально представляли собой эти слонишки, и для чего изготавливались?..." - и раскрываю коллегам эту маленькую Антикварно-Опиумную Тайну. Вот и вам, господа, рассказал о ней, любуясь слониками и старинным китайским опиумным кальяном, который почти через тридцать лет нашёл меня...
...А вообще, господа, интересно получается: почему-то человечество на протяжении всей своей истории стремится эстетезировать и украшать именно смерть и всё то, что приносит смерть и связано с разрушением: слоники, "приносящие счастье", оказываются опиумными гирьками, а опиумные кальяны украшаются тончайшим орнаментом и всевозможными накладочками из перламутра, лака, кости, полудрагоценных металлов и камней... точно так же украшаются рукояти шпаг, сабель, шашек, палашей, кинжалов и всего прочего, что колет, рубит, режет, вспарывает животы и отсекает конечности - даже топоры принято уукрашать гравировкой... Я уже не говорю о том, что стреляет: в любом оружейном магазине, в любом музее вы увидите и старинные, и современные охотничьи ружья, над которыми трудились гравёры и ювелиры... Кто-нибудь когда-нибудь видел украшенный тонкой гравировкой скальпель хирурга - тот же, по сути, нож, но имеющий предназначение не убивать, а спасать жизни? Или может быть, кому-то приходилось бывать в родильных домах, палаты которых украшены лепниной, коридоры - мраморными статуями, а центральные подъезды - гранитными колоннами с резными капителями?... или, может быть, кому-то приходилось лечиться в стационарах с дворцовыми интерьерами и фасадами?... нет? Зато, каждый из вас, господа, видел и пышные ритуальные залы, предназначенные для прощания с усопшими, и столь же пышные надгробные памятники с претензией на шедевральность... Никому не приходит в голову украсить эмалями обыкновенную кастрюлю для варки обеда, без которого никто не протянет и двух-трёх дней, и никто не делает для этой кастрюли ручек ни из слоновой кости, ни из вишнёвого и эбенового дерева, и золочения на неё не наносит - зато, посмотрите, сколь же богато и тонко украшен старинный китайский набор для курения опиума! Почему так?...
