dneprovskij

Братск!... Криминальная столица если и не всей России, то Сибири - уж во всяком случае! Ладно, чёрт с вами: если и не всей Сибири, то Восточной Сибири - уж точно! А это - уже не так уж и мало... Братск!... - не о твоих гидроэнергореакторах слагали легенды в девяностые годы прошлого века, и не о гидростроителях твоих, и не о Братском море пели новые марчуки, подыгрывая себе на гитаре, сидя на берегу Братского взморья с клёвыми тёлками и козырным бухлом, нет! - другие то были времена, и другие песни были, и другие герои. А слава, твоя слава, Братск - слава "криминальной столицы России" - летела по всей России этой самой, заставляя учащённо биться сердце каждого, кто впервые в жизни садился на братский поезд, или покупал билет на братский авиарейс: что ждёт тебя там, за Похмельным Порогом, человече?... вернёшься ли ты обратно живым, увидишь ли красавицу-жену и малюток-детей, обнимешь ли старушку-мать?... Успокойся, человече: мой сегодняшний рассказ - не о бандитах, а о братских таксистах. А таксисты - они в разы круче.

Мой друг, мой добрый старый друг Сергей в те годы жил в Братске, в такси работал. Насмотрелся такого, что хоть садись за книгу! - да он и сам говорит: "...Вот жил в Нью Йорке такой парень, Володя Лобас - работал он в такси, а потом написал книгу об этом - "Жёлтые Короли", про нью-йоркских таксистов. Не читал, нет?... Это я к тому, что у меня подобных рассказов тоже на книгу бы хватило!..." - и, разливая жидкость по рюмкам, Сергей заворачивает такой сюжетец, что дух захватывает! "Сергей! - кричу я ему, - ну какого ж чёрта, а?... какого чёрта? Садись и пиши! - всё равно, целыми днями в фейсбуке сидишь!..." - а он наливает ещё по одной, и скромно так возражает: "Да какой из меня писатель?... Вот ты у нас писатель - ты и напиши, если хочешь: я тебе таких историй ещё кучу накидаю! а теперь - поехали!..."

Ну что ж, поехали. Не будет Сергей свои таксистские истории записывать - мне придётся этим заниматься вместо него. Значит, усаживайтесь поудобнее, наливайте себе в рюмку, чего ваши души желают и доходы позволяют - и поехали!

Ночь. Морозная зимняя ночь в Братске, температура за бортом - минус сорок пять цельсиев по Реомюру. Холодно. Мороз трещит, мотор работает, и двое таксистов - Серёга и его коллега по прозвищу Чуча сидят в салоне машины этого самого Чучи, и греются в ожидании рейса. Они торчат в Братском аэропорту, и ждут прибытия иркутского рейса, если кто не понял. Позади них стоит Серёгина машина, а они, значит, в Чучин автомедон забились: у Чучи этого рыдван совсем старый, на ходу разваливается - вон, даже замка зажигания нет! - и если эту рухлядь без прогрева оставить хоть на четверть часа, то потом, при минус сорока пяти, она ни за что не заведётся! - вот они и сидят вдвоём, и греются.

Кстати... А как же этот Чуча выходит из положения, если у него на приборной доске даже нет замка зажигания? А вот я сейчас расскажу вам, как он выходит из положения - тем более, что этот эпизод имеет очень важное значение для нашего дальнейшего сюжета, и я очень прошу вас, господа, не оставить его без внимания. Поэтому, если у вас есть хоть небольшая доля воображения, представьте себе отвёртку - такую длинную-предлинную - сантиметров в двадцать - отвёртку, насаженную на массивную чёрную деревянную рукоять... Представили, да?... Так вот: именно такая отвёртка имеется у братского таксиста Чучи - и всякий раз, когда ему нужно завезти свой драндулет, Чуча просовывает эту отвёртку в ту дыру на приборной панели, в которой раньше помещался замок зажигания, что-то там невидимое ловит кончиком этой отвёртки, резко поворачивает её вправо- р-раз! - и его древняя, знавшая лучшие времена "волжанка" ГАЗ-21 стартует с места, и едет!

Но сейчас мы с Чучей и Сергеем ещё никуда мысленно не едем: мы с вами ещё мысленно сидим с ними вместе на заднем сиденьи Чучиного драндулета (на заднем - потому, что наши герои на передних сидят, понатно?), и мысленно слушаем их разговор. И вот что слышим:

- Всё, - пыхтит Чуча, - не могу больше! Серёга, покарауль тачку, а я - мигом, до кустов и обратно! Иначе - лопну и всё забрызгаю!...

- Да потерпи ты! - удерживает его Сергей, - пришёл уже иркутский борт, сейчас пассажиры выходить будут. И учти: пока ты там бегать будешь, я своих пассажиров возьму, и уеду! И остальных ребята разберут, - Сергей кивает куда-то за окно, где в метельной ночи стоят такие же жёлтенькие "волжанки" с шашечками - а ты тут до утра куковать останешься!...

- Вот, бл***, ***** ******* твою мать!... - матерится несчастный Чуча, сжимая колени, и остаётся сидеть на месте.

...А вот и пассажиры! - к стоявшей впереди машине подошли двое, сели - и такси, мигнув задними габаритными огнями, рвануло с места, и унеслось в ночь! А вот и возле Чучиной машины замаячили пассажиры - трое кавказцев в длиннополых кожаных пальто, в дорогих шапках - скорее всего, какие-то бандиты - распахнули и заднюю, и переднюю дверцу - задние уже усаживаются, а возле передней дверцы стоит настоящий какой-то аксакал, и, пока Серёга вылезает, освобождая ему место, высокомерно произносит: "- В цэнтэр! И пабыстрэйя!"

Не понравились Серёге пассажиры, что сели в салон к Чуче, сильно не понравились! - чуйку таксистскую не обманешь: подсказала она, чуйка, что мутные они какие-то, джигиты эти... не было б беды... Но - не время ванговать и пускаться в домыслы: вон, уже и возле Серёгиной машины пассажиры маячют - вернее, пассажирки: две совсем юные девочки-студентки в лёгких шубках уже пританцовывают на каблучках в ожидании водителя...

Грузит Сергей чемоданы девочек в багажник, садит пассажирок, и отчаливает; впереди, в метельном тумане, горят два красных огонька: это Чуча везёт надменных сынов Кавказских гор "в цэнтэр". И опять ёкнуло что-то внутри, опять дала знать о себе чуйка, мать её так!... Ладно, пока до города едем, всё равно будем "висеть" у Чучи на хвосте - и если что не так...

А что-то, похоже, и стало происходить не так: Чуча вдруг остановил машину. Сергей на всякий случай тоже притормаживает, останавливается, и фарами мигает: спрашщивает, всё ли, мол, в порядке?... И тут...

И тут из машины выскакивает Чуча - с той самой отвёрткой в руке. Выскакивает, захлапывает дверцу - а в следующий момент, словно по команде, из машины выпрыгивают трое кавказцев - и бегут куда-то вбок, по дикому полю, по снегу, в сторону леса! А Чуча бежит за ними, орёт что-то, падает...

Тут и Серёга хватает монтировку, и выскакивает, и бежит на помощь к этому Чуче злополучному: опасность, похоже, миновала - но до Сергея это ещё не дошло, и он спешит на помощь к другу.

А Чуча уже возвращается к машине. На ходу поправляет брюки и куртку. В правой руке он по-прежнему сжимает свою отвёртку, а выражение лица у него - это видно даже в темноте, в свете фар, - выражение лица у него... как бы описать это выражение-то?... Короче говоря, переменчивое выражение лица у этого Чучи, ложное какое-то: с одной стороны, выражает оно крайнюю степень удовлетворения, с дрругой - крайнюю же степень недоумения, а посрединенаходится нос, красный и мясистый. И, завидев Серёгу, Чуча этот начинает бурно делиться с ним проишедшим:

- Не, ну я, в натуре, ничо не понял! Эти орлы - они, точно, дикие какие-то!... Едва отъехали, я чувствую: ещё минута - и лопну! не могу больше терпеть!... Останавливаю машину, отвёртку - само собой разумеется, выдёргиваю - и говорю этим орлам: "Ну, всё, мужики! Долго же я ждал вас!..." - тут ты ещё фарами мне мигнул - выскакиваю из машины, а у самого в голове одна только мысль: добегу до кустов, или не добегу? Если б не ты со своими девчонками, то прямо на колесо бы пристроился - ночь же! Но у тебя, опять же, девки в салоне, и ты ещё зачем-то фары включил, дурак - я тут весь, как на бульваре, бл***!... Короче! Только я в кусты бежать хотел, как эти чернож**** вдруг выскочили из машины - орут, бегут куда-то в лес!... Я - за ними: "Стойте, стойте, - кричу, - стойте, суки! Я вас полтора часа ждал, чуть не лопнул!... Стоять!..." - бегу за ними, а они... Вот ведь, какие козлы, а?!... А мне теперь - опять в порт ехать, ещё два часа куковать там, утренний рейс ждать...

Что и говорить, происшествие было каким-то уж очень странным: прежде иногда случалось и такое, что пассажиры, уболтав по ночному времени таксиста и подъехав с ним к подъезду, обещали "сейчас только забежать домой, взять деньги, и - мигом!" - после чего пропадали в своих квартирах навсегда. Случалось и так, что, добравшись до места, пассажиры быстро-быстро распахивали дверцу, быстро-быстро выскакивали из салона и быстро-быстро убегали... Но всё это были, как правило, какие-нибудь нищие студенты, поведение которых можно было если и не одобрить, то хотя бы понять с точки зрения формальной логики: ну, нету у них денег, ехать нужно - а денег нету... Но - чтобы не оказалось денег на такси у этих троих, дорого упакованных кавказских мафиози, что прилетели ночным рейсом и сразу же поставили себя хозяевами положения?!... Да и зачем им было удирать от Чучи на полдороге, в ночь, в глухом месте? Где логика?... Впрочем, Серёге было не до того, чтобы решать все эти ребусы: его в салоне ждали пассажирки, которых нужно везти в город - поэтому, пожелав Чуче ни пуха и ни пера, Сергей вернулся за баранку, и поехал в город.

...Ближе к обеду наступившего вслед за этой загадочной ночью дня, Серёга был разбужен в своей квартире, где отсыпался после ночного дежурства. На пороге стояли трое угрюмых мужиков с короткими стрижками и в кожанках, которых с одинаковой вероятностью можно было принять и за бандитов, и за ментов. Недружелюбные гости и оказались ментами: сунув Сергею в нос и тут же захлопнув свои корочки, они потребовали, чтобы он немедленно собрался и ехал с ними. Ещё не окончательно проснувшийся и немного хмельной (ибо, сто пятьдесят грамм после ночного дежурства Сам Бог велел выпить!) Серёга был настолько растерян, что и не думал протестовать...

Едва они сели в ментовский "жигуль", как задержавшие Сергея опера приступили к "психологической обработке2:

- Ну, всё! - паскудно ржали они в лицо Серёге, - теперь не отвертишься! Твоего дружка мы уже взяли, он уже и "чистушку" нам написал, как вы с ним пассажиров грабили! Теперь вы у нас по всем эпизодам отвечать будете, по полной вас раскрутим!... Восемь трупаков на вас уже висит - по четыре на брата! Или это твой друг резал?! А может, ты резал?! Ничего, сейчас колоться будешь, сука, по полной!... - и т. д., и т. д., и т. д.. Мозги в Серёгиной голове, тем временем, скрипели, словно ржавый домкрат, и пытались найти какую-то логическую связь между происходящим, и тем, что было накануне. А что было накануне? Ночь, аэропорт... Чуча, с его едва не лопнувшим мочевым пузырём... девчонки, которых он привёз к общаге Братского филиала Университета... кавказцы эти, бежавшие куда-то из Чучиной машины в ночь... Может, дело в них?...

Между тем, они уже подъехали к зданию ГУВД, и опера выгрузили Серёгу из машины, и сразу же повели по коридору в какой-то кабинет, где их уже ждала целая куча народу: был здесь и начальник уголовного розыска, и прокурор города - этих двоих Серёга знал в лицо потому, что оба они любили выступать по местному телевидению и рассказывать об успехах в борьбе с оргпреступностью - были здесь и какие-то сошки пониже рангом, которых наш герой и вовсе не знал. Но были здесь и те, кого он узнал сразу же: слева от стола начальника УРа, с железными "браслетами" на руках, стоял несчастный Чуча, и вид у него был совершенно растерянный - а справа, вдоль длинного стола для проведения совещаний, сидели трое давешних кавказцев - сейчас, при дневном свете, было отчётливо видно, что это отец и двое сыновей. Кавказцы сидели с достоинством, так и не снимая своих шапок, однако внешний вид у всех троих был потрёпанный: их лица покрывали какие-то царапины, как будто весь остаток ночи эти дети гор сражались с котами. В сторону Серёги и Чучи кавказцы кидали свирепые, кровожадные взгляды. "Ну, точно, бандиты! - подумал Серёга, - завалили кого-то - а нас, поди, теперь в соучастники тянут...".

Едва было покончено с краткой формальной процедурой официального знакомства Сергея с присутствующими ( - Фамилия? Имя? Отчество? Полных лет?... место работы?... место жительства?... судимы?... известны ли Вам присутствующие здесь?...), как слово взял прокурор:

- Пусть гражданин ******швили ещё раз расскажет нам о том, что произошло сегодняшней ночью после того, как он с сыновьями прибыл в Братск и сел в машину к... - прокурорский кивок в сторону несчастного Чучи был полон брезгливого превосходства.

Старший из кавказцев медленно поднялся, обвёл всех присутствующих суровым взглядом, и, словно бы собирался произнести длинный тост, неторопливо и веско начал:

- Мы с сынавиямы прылэтэлы в этат горад, чтобы купыт мвашына! Машына!!! - повторил он, чтобы присутствующие лишний раз прочувствовали важность той миссии, с которой они пожаловали в Братск, - И мы прылэтэлы! - старик несильно стукнул кулаком по столешнице. - Мы зналы... - продолжал он неспешно, - да, мы зналы, что Братск - эта очен баандытский горад, поэтаму палэтэлы суда втрайом! Мы пакупаэм машына дла мой младший сын, Ладо! - продолжал старик, - и я нэ мог отпускат его лэтэт в этат бандытский горад савсэм адын, - на этих словах отца один из сыновей нервно заёрзал на стуле, - и я сказаль: палэтым всэ втрайом!

- Итак, вы прилетели, и что было дальше? - перебил старика прокурор, который, казалось, очень боялся, что почтенный аксакал сейчас начнёт перечислять всех своих родственников, которые по разным причинам не смогли принять участие в столь важном путешествии.

- Мы прылэтэлы!!!! - огорошил всех своим неожиданным сообщением старик, - Да! Мы прылэтэлы! На самальотэ, из Ыркуцка! И мы пашлы, чтобы брат таксы! И мы взьалы таксы, вот этат! - обвиняющий перст старика нацелился в сторону Чучи, - Мы сэлы в машына этот бандыт!!! Я сэл впэрьод, а сынавья - взад! ДЭНГЫ НАХАДЫЛЫС, - старик уже гремел на весь кабинет, - У МОЙ СТАРШЫЙ СЫН! ТЫМУР!!! КАТОРЫЙ СЭЛ ВЗАД!!! А Я СЫДЭЛ ВПЕРЬОД!!! И МЫ ПАЙЭХАЛЫ!!!!!

- Успокойтесь! Успокойтесь, гражданин *****швили! - прервал его прокурор, - выпейте воды и успокойтесь! И рассказывайте спокойно, что было дальше...

-Э-эх! Чито ты мэнэ пэрэбываешь всьо врэмья, а? Ты кто такой, а?! - теперь гнев старика был направлен на прокурора города Братска, - У тэбья тут, панымаешш, бандыты вэздэ, нас чут нэ убылы!... Ты кто такой ваабщэ, а? Малчы, кагда старший гаварыт! - и, до глубины души оскорбив таким образом представителя государственной власти, старый кавказец продолжил свой рассказ:

- Мы едэм в этат ба-андытскый таксы. Кагда атъехалы от аэрапорт, этат бандыт, - указующий перст снова взметнулся в сторону Чучи, - астанавыл машына, достал кынжал, и закрычаль нам: "Я ВАС ДОЛГА ЖДАЛЬ!!!" Он выскачиль из машына - чтобы нас дастат и рэзат - а втарой сзады ему фара мигаль-мигаль: хатэл сказат, что сэйчас падъедэт, и оны нас вмэсте рэзат будут! Я сказаль синавиям: ДЭТЫ! БЭЖЫМ!!! - и мы пабэжалы! МЫ БЕЖАЛЫ В ЛЭС! МЫ СПАСАЛЫС!!! - в речи старика было столько пафоса, как будто речь шла вовсе не о бегстве, а вовсе о том, что он со своими сыновьями сам обратил в бегство многочисленных врагов, - а этат, с кинжалам бэжаль за намы, крычаль: куда бэжышь?! стой, сука! ОН МЭНЭ КЫРЫЧАЛЬ: "СУКА"!!!...

...Слушая эту грозную обличительную речь, Серёга вдруг на секунду забыл, где и в качестве кого он сейчас находится. Он вспомнил, как целых полтора часа в ожидании иркутского рейса бедный Чуча сжимал колени, мечтая только об одном - выскочить и сбегать до ближайших кустов - и неожиданно расхохотался! Серёга расхохотался так неожиданно, что все растерялись, и никто не успел одёрнуть его - а хохотал он так весело и заливисто, что, что после первого замешательства все присутствующие ждали, чем же закончится этот буйный приступ неожиданного веселья, и не перебивали. Лишь старик-кавказец застыл на месте с полу-открытым ртом, и лишь свирепо вращал глазами: Серёгин смех он всецело воспринял на свой счёт, и считал его ужасным, непростительным оскорблением, смыть которое теперь, наверное, сможет только кровь.

- Да уж!... - захлёбывался Серёга, - да уж, долго он их ждал!... целых полтора часа!... Он чуть не лопнул в машине - всё скулил: "я - быстренько, я на минуточку, я только до кустиков..." О-хо-хо-хо-хо!... А я ему: сиди, дурак! Рейс придёт, возьмёшь пасса... пасса... пассажиров - а там уж и посса... посса... О-хо-хо-хо-хо-хо-хо!!!!... - Серёга уже плакал от смеха, а Чуча... да, ведь мы совсем забыли про Чучу! - а Чуча, тем временем, стоял и глупо, застенчиво улыбался...

- Так ты... - это подал со своего места голос старший сын обличителя-аксакала, - так ты - эта?... пыси-пыси хатэль сдэлать, да?... - Чуча виновато кивнул, - ты проста пыси-пыси хатэль?... Атэц! - в голосе молодого джигита была искренняя радость, - Атэц! Он нэ хатэль нас рэзат!... Он проста хатэль пыси-пыси!... Он нас ждаль, паалтара часа тэрпэль!... А мы испугалыс и убэжали, да?! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! По лэсу да утра бэгалы, на взльотний паласа вышлы, кольучый проволока лыцо царапалы...

На этом можно и поставить точку в этом рассказе. Конечно же, у Чучи и Серёги ещё уточняли и выпытывали, что, да почему, да как, да для чего один другому фарами мигал в ночи, и зачем это Чуча вместо ключа зажигания эту отвёртку кошмарную с собою возит... Ну что ж, у ментов работа такая: всё выспросить и в протокол записать - и не будем укорять их за это. Всё хорошо, что хорошо кончается.