dneprovskij (
dneprovskij) wrote2012-10-29 10:52 pm
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Entry tags:
Наши невинные детские игры. Со смертью...
Я до сих пор не знаю, как мы тогда остались живы... Сейчас, когда я вспоминаю обо всех этих приключениях, у меня мурашки пробегают по спине: ведь сколько раз тогда и я, и мои друзья могли погибнуть! Погибнуть по-глупому, погибнуть совершенно нелепо. А если и не погибнуть, то уж, во всяком случае, остаться инвалидами на всю жизнь. Некоторые, кстати, и стали инвалидами: до сих пор иногда встречаю в городе Сашку и Серёгу - у Серёги половина лица в струпьях: следствие ожога. А у Сашки вместо кисти правой руки - чёрный кожаный протез. Потому, как руку взрывом оторвало.
Нет, мы - никакие не "дети войны": наше детство пришлось на "благословенные" семидесятые и восьмидесятые годы - и вообще, "спасибо партии родной за наше счастливое детство!" Просто, в детские годы мы самозабвенно играли со смертью.Как? Сейчас расскажу.
...Помнится, лет восемь или девять мне было, когда случился у меня острый приступ аппендицита. Вызваная по телефону "Скорая" оттортала меня вместе с мамой в Городскую детскую больницу. Там нам сразу же сказали: готовьтесь, мол, морально - через сорок минут этого мальчишку хирург Урусов будет оперировать. А пока хирург Урусов (дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни!) готовится к операции, мы с мамой сидим и ждём в какой-то комнате, напоминающей школьный класс.
Откуда школьный класс в детской больнице? Нет, дело не в том, что у тамошних пациентов проводились школьные занятия - просто, здесь регулярно проходили практику студенты-медики, будущие детские хирурги и педиатры. И вот для них-то, в качестве наглядного пособия, на стене висид стенд под названием "Оружие детей мирного времени". И я, не смотря на острую боль, сижу и разглядываю этот стенд.
Я не знаю, каким путём попали на этот стенд экспонаты - может быть, их передали сюда из детской комнаты милиции? - но "арсенал" выглядел достаточно внушительно! Здесь вам - и рогатки ("классические" деревянные и гнутые из проволоки), и достаточно профессионально сработаные арбалеты и самострелы, и самодельные духовые ружья, стреляющие заточеной велосипедной спицей, и деревянные дубинки, утыканые гвоздями... Вполне себе, такой "уголок юного килера". Страшная коллекция.
Но меня, помнится, она не вдохновила. Да и не могла меня вдохновить эта коллекция: ведь здесь были представлены только образцы, так сказать "личного вооружения" - а артиллерийских орудий, вроде того, что мы собрали во дворе у Сашки, здесь не было и в помине!
Пушка, которую изготовили мы в Сашкиной кладовке (вернее, изготовил-то её Сашка, а мы просто рядом крутились и наблюдали за процессом) была самая настоящая! Саня где-то разыскал железную трубку длиной сантиметров тридцать или сорок, и изготовил из неё ствол орудия, нарезав с одного конца резьбы, и завинтив в эту резьбу длинный винт. Потом он немного заплющил с боков то место трубки, где был вкручен винт, просверлил сбоку отверстие для фитиля - и ствол готов! Но он ведь ещё вырезал лобзиком лафет для своей мортиры, приделал к нему какие-то колёса - кажется, от детского грузовичка - одним словом, придал ей вид самого настоящего артиллерийского орудия, только маленького.
А потом состоялись испытания орудия. Эти испытания проходили, опять же, в Сашкином дворе. Этот Сашка жил в замечательном старинном деревянном доме, по соседству с нашим домом - и дом Сашкин был всем хорош, за исключением одного: все "сантехнические удобства" находились во дворе за домом, и представляли собою щелястую деревянную будку, поставленую над выгребной ямой и побеленую белой известью. Это уже потом, когда Сашкин старший брат стал работать сантехником в ДЭЗе, он "подцепил" свой родной дом и к центральному отоплению, и к водопроводу, и к канализации - а тогда, в 1980-м году, все "удобства" располагались именно на заднем дворе. И именно эти "удобства", именно этот щелястый сортир и был выбран в качестве "главной цели" при испытании только что сотворённой гаубицы.
Сашка забил в дуло пушки заряд, представлявший собой средних размеров охотничью картечину - "ядро" - которую он для этих целей, скорее всего, спёр у отца. Затем достал из кармана коробок спичек, навёл дуло пушки на "главную цель", и поджёг фитиль. Когда фитиль прогорел до конца, сначала ничего не произошло, а потом грянул выстрел. В следующий момент из сортира с воплем выскочил Сашкин сосед Виталий Георгиевич, который одной рукой пытался натянуть брюки, а другой рукой прикрывал голову. Виталий Георгиевич рухнул в крапиву, взвыл и пополз куда-то. Затем замолк и притаился. А ещё через минуту-другую, убедившись, что стрельба прекратилась и опасность миновала, встал на ноги и, страшно матерясь, побрёл восвояси, на ходу застёгивая ширинку. Нам, помнится, было очень смешно наблюдать за ним сквозь щель в двери Сашкиной кладовки...
Тем же, кажется, летом 1980-го года - а может быть, уже через год, летом 1981-го, недобрый "ветер странствий и приключений" занёс нас, мальчишек, сначала в подвалы, а затем и на крышу родного дома. Дом наш был построен в начале 1950-х годов - такая, очень характерная "сталинка" о четырёх этажах, с эркерами и маленькой башенкой, выходившей на перекрёсток улицы Киевской и родного Пионерского переулка. В этой башенке располагалась одна-единственная двухкомнатная квартира, в которой жил наш приятель со смешной фамилией Пухов, и мы очень любили забираться именно туда, на крышу пятого этажа, и поливать оттуда водой прохожих. Правда, это невинное хулиганство, сходившее нам с рук, нам вскоре надоело, и через некоторое время в прохожих полетели уже болты и гайки, а потом кто-то из наших мальчишек метнул в сторону перекрёстка какую-то бомбочку, которая взорвалась в воздухе и - слава Богу! - никого не покалечила. А придурковатый мальчик Славка Рыжков как-то раз столкнул с крыши валявшийся там кирпич - тоже, слава Богу, без последствий...
Но в эти нежные, щенячьи свои годы мы рисковали не только чужими жизнями - в первую очередь, мы сами ходили по очень тонкому лезвию, рискуя сорваться и полететь в тартары. Причём, не только в переносном, но и в прямом смысле. Рядом с нашим домом стояла ещё одна "сталинка": если наш дом выходил уличным фасадом на троттуат, то перед соседним домом было что-то, вроде чахлого скверика, и он отступал от "красной линии" метров на двадцать. Таким образом, оба дома соприкасались лишь углами: торец нашего дома выходил на этот самый скверик - а торец соседнего дома выходил в наш двор. И по этому торцу соседнего дома шла пожарная лесница. Лесница эта была необычная - по крайней мере, больше нигде в Иркутске я таких не видел: одним своим боком эта лестница примыкала к стене дома, а с другой стороны у неё были металлические перила; лестница имела очень крутой уклон, и заканчивалась маленьким балкончиком, с которого можно было попасть на чердак. Пол на этом балкончике был деревянный, и доски, из которых он был настелен, уже к началу восьмидесятых уже сгнили и рассыпались. Помню, как я наступил куда-то, и моя нога провалилась в пустоту... Ощущения - те ещё!

...До сих пор просыпаюсь в холодном поту, вспоминая, как мои дворовые приятели запихнули меня в трансформаторную будку. В этой будке с утра ковырялись какие-то электрики - а потом они ушли, забыв запереть её на ключ. Так и стояла она, распахнутая, пока эти оболтусы не воспользовались тем, что я замешкался, и хе запихнули меня туда. Это называлось - "Пять Минут Страха". Помню, как стоял, боясь пошевелиться, вжавшись спиной в дверь, на которую с внешней стороны навалились эти придурки - а внутри, в темноте, гудело Ужасное, Жуткое Высоковольтное Электричество. Сколько мне тогда было?... Лет восемь или девять. Но я уже очень хорошо знал, что
Тому, кто лезет в эти будки,
Потом приносят незабудки! -
да и таблички с пронзённым молнией человеческим черепом и надписью "НЕ ВЛЕЗАЙ!!! УБЬЁТ!!!" способствовали формированию стойкой антипании к любым инженерным сооркжениям, имеющим отношение к электричеству. Поэтому, тех нескольких минут (или, всё-таки, секунд?), что я по воле своих дружков провёл внутри этой подстанции, мне на всю жизнь хватило с избытком.
Нет, я не упрекаю и не держу зла на этих дураков - ну что с них взять?... Да и не собирались они казнить меня на "электрическом стуле" - просто, попугать хотели (и у них это очень хорошо получилось, кстати!) А вот тех горе-электриков, которые ушли и не заперли на ключ подстанцию, до сих пор мечтаю встретить! Встретить - и сказать им на ушко несколько Волшебных Слов. А каких - не скажу.
...Неправильно было бы думать, что мы росли этакими отморожеными на всю голову хулиганами, что подобные забавы были нашим единственным развлечением. Совсем нет! - мы были вполне нормальными мальчишками, и я не помню, чттобы у кого-то из нас в детском возрасте обнаруживалась какая-то паталогическая жестокость. Так, например, я не помню, чтобы кто-то из моих сверстников издевался или мучил животных - наоборот: с тем же Сашкой (с тем самым, с "артиллеристом") мы сколачивали в его ограде будки для бездомных собак, таскали им какую-то еду... А уж жившую в подвале нашего дома полудикую кошку Белку подкармливал, кажется, весь двор.
Не помню я и того, чтобы у нас было принято обижать девчонок: они были, скорее, нашими приятельницами, а вовсе не объектами для насмешек и травли. Катать их на багажнике велосипеда, например, считалось, скорее, почётным, нежели зазорным делом. К тому же, наши девчонки постоянно затевали "игру в театр" - и мы с удовольствием исполняли любые, даже самые дурацкие роли, которые придумывала и поручала играть нам бессменный "драматург и режиссёр" Алёнка...
Что же касается наших подвально-чердачных приключений (о нашем исследовании подвала расскажу в другой раз), прыжков по крышам, пиротехнических экспериментов и прочего, то через это или что-то подобное, наверное, прошли все или почти все мальчишки, чьё детство пришлось на семидесятые - первую половину восьмидесятых годов. И сейчас, вспоминая всё это, остаётся только порадоваться тому, что всё это осталось в прошлом, и что все мы остались живы, целы и относительно невредимы.
Нет, мы - никакие не "дети войны": наше детство пришлось на "благословенные" семидесятые и восьмидесятые годы - и вообще, "спасибо партии родной за наше счастливое детство!" Просто, в детские годы мы самозабвенно играли со смертью.Как? Сейчас расскажу.
...Помнится, лет восемь или девять мне было, когда случился у меня острый приступ аппендицита. Вызваная по телефону "Скорая" оттортала меня вместе с мамой в Городскую детскую больницу. Там нам сразу же сказали: готовьтесь, мол, морально - через сорок минут этого мальчишку хирург Урусов будет оперировать. А пока хирург Урусов (дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни!) готовится к операции, мы с мамой сидим и ждём в какой-то комнате, напоминающей школьный класс.
Откуда школьный класс в детской больнице? Нет, дело не в том, что у тамошних пациентов проводились школьные занятия - просто, здесь регулярно проходили практику студенты-медики, будущие детские хирурги и педиатры. И вот для них-то, в качестве наглядного пособия, на стене висид стенд под названием "Оружие детей мирного времени". И я, не смотря на острую боль, сижу и разглядываю этот стенд.
Я не знаю, каким путём попали на этот стенд экспонаты - может быть, их передали сюда из детской комнаты милиции? - но "арсенал" выглядел достаточно внушительно! Здесь вам - и рогатки ("классические" деревянные и гнутые из проволоки), и достаточно профессионально сработаные арбалеты и самострелы, и самодельные духовые ружья, стреляющие заточеной велосипедной спицей, и деревянные дубинки, утыканые гвоздями... Вполне себе, такой "уголок юного килера". Страшная коллекция.
* * * * *
Но меня, помнится, она не вдохновила. Да и не могла меня вдохновить эта коллекция: ведь здесь были представлены только образцы, так сказать "личного вооружения" - а артиллерийских орудий, вроде того, что мы собрали во дворе у Сашки, здесь не было и в помине!
Пушка, которую изготовили мы в Сашкиной кладовке (вернее, изготовил-то её Сашка, а мы просто рядом крутились и наблюдали за процессом) была самая настоящая! Саня где-то разыскал железную трубку длиной сантиметров тридцать или сорок, и изготовил из неё ствол орудия, нарезав с одного конца резьбы, и завинтив в эту резьбу длинный винт. Потом он немного заплющил с боков то место трубки, где был вкручен винт, просверлил сбоку отверстие для фитиля - и ствол готов! Но он ведь ещё вырезал лобзиком лафет для своей мортиры, приделал к нему какие-то колёса - кажется, от детского грузовичка - одним словом, придал ей вид самого настоящего артиллерийского орудия, только маленького.
А потом состоялись испытания орудия. Эти испытания проходили, опять же, в Сашкином дворе. Этот Сашка жил в замечательном старинном деревянном доме, по соседству с нашим домом - и дом Сашкин был всем хорош, за исключением одного: все "сантехнические удобства" находились во дворе за домом, и представляли собою щелястую деревянную будку, поставленую над выгребной ямой и побеленую белой известью. Это уже потом, когда Сашкин старший брат стал работать сантехником в ДЭЗе, он "подцепил" свой родной дом и к центральному отоплению, и к водопроводу, и к канализации - а тогда, в 1980-м году, все "удобства" располагались именно на заднем дворе. И именно эти "удобства", именно этот щелястый сортир и был выбран в качестве "главной цели" при испытании только что сотворённой гаубицы.
Сашка забил в дуло пушки заряд, представлявший собой средних размеров охотничью картечину - "ядро" - которую он для этих целей, скорее всего, спёр у отца. Затем достал из кармана коробок спичек, навёл дуло пушки на "главную цель", и поджёг фитиль. Когда фитиль прогорел до конца, сначала ничего не произошло, а потом грянул выстрел. В следующий момент из сортира с воплем выскочил Сашкин сосед Виталий Георгиевич, который одной рукой пытался натянуть брюки, а другой рукой прикрывал голову. Виталий Георгиевич рухнул в крапиву, взвыл и пополз куда-то. Затем замолк и притаился. А ещё через минуту-другую, убедившись, что стрельба прекратилась и опасность миновала, встал на ноги и, страшно матерясь, побрёл восвояси, на ходу застёгивая ширинку. Нам, помнится, было очень смешно наблюдать за ним сквозь щель в двери Сашкиной кладовки...
На фото: Слева - дом, на первом этаже которого жил Виталий Георгиевич, справа - дом, на втором этаже которого жил Сашка. "Артиллерийский полигон" и "главная цель поражения" находились в глубине двора. Наш дом и двор - левее, дом не попал в кадр. Эта и все остальные фотографии сделаны в марте нынешнего года.
Когда Виталий Георгиевич, наконец, ушёл, мы отправились исследовать "объект" на предмет попадания заряда в цель. Картечина, которой пальнул Саня, навылет прошила и заднюю, и переднюю стенки сортира, и застряла в заборе на уровне полутора метров от земли. Несчастному Виталию Георгиевичу просто сказочно повезло, что в тот момент, когда случился выстрел, он сидел, извиняюсь, на корточках, а не стоял в полный рост. Повторяю: ему просто сказочно повезло!
Мы потом долго не могли понять, за что же это Виталий Георгиевич, работавший сторожем в располагавшемся в нашем дворе детском саду, возненавидел нас самой настоящей, какой-то взрослой ненавистью? Плохо приходилось тому, кто, пробравшись на территорию детского сада, попадал ему в руки: надранными ушами дело не обходилось - запросто можно было получить и тяжёлого, увесистого пинка! Он возненавидел нас, мальчишек - а мы, в ответ, возненавидели его, и однажды "в отместку" взорвали у него на крыльце бутылку из-под шампанского, набитую карбидом кальция.
...Прошло, наверное, лет двадцать, или ещё больше, и с Виталием Георгиевичем, состарившимся и превратившимся в маленького сухонького старичка, мы каким-то непонятным образом сдружились. Случилось это в самом начале "нулевых": летним вечером, возвращаясь с работы, я увидел его сидящим на том самом крылечке, на котором мы когда-то приготовили для него нашу "подлянку". Сначала мы поздоровались, потом он что-то спросил, и мы разговорились - а ещё через пять минут я уже сбегал до ларька за пивом, и мы вместе расположились на крылечке, о чём-то болтая.
Постепенно мы сдружились со стариком, и я, возвращаясь с работы летними вечерами 2000-го года, уже сам покупал в киоске пиво, и спешил на крылечко к своему старшему другу - а Виталий Георгиевич, со временем, вытащил из своей кладовки и подарил мне антикварные сокровища: довоенный патефон, какие-то старинные альбомы с фотографиями, ещё что-то... Наши "посиделки" с пивом в тот год продолжались всё лоето, и вот однажды постаревший сторож детского сада, гроза и ужас нашего мальчишеского детства Виталий Георгиевич сказал мне:
- Знал бы ты, как я вас ненавидел, когда вы тут пацанами бегали, стреляли из своей пушки! Веть вы ж тогда меня в сортире чуть не пристрелили, на фиг! Я потом ведь из забора эту вашу картечину выковырял - она ж у меня над самой макушкой просвистела! Чуть пониже бы прицел взяли - и каюк мне! На Даманском китайцы не грохнули - так в собственном сортире бы пацаны сопливые укатали бы!...
Он, оказывается, в 1969-м на Даманском острове с китайцами воевал, наш Виталий Георгиевич, и даже получил там какую-то медаль или орден, ранен был... Я всего этого, конечно же, не знал.
Ну, а Сашка... Он из своей пушки в тот год дострелялся: в очередной раз, забив заряд и запалив фитиль, остался без кисти на правой руке: пушка разорвалась у него в ладони, когда он в последний момент решил куда-то развернуть дуло...
Когда Виталий Георгиевич, наконец, ушёл, мы отправились исследовать "объект" на предмет попадания заряда в цель. Картечина, которой пальнул Саня, навылет прошила и заднюю, и переднюю стенки сортира, и застряла в заборе на уровне полутора метров от земли. Несчастному Виталию Георгиевичу просто сказочно повезло, что в тот момент, когда случился выстрел, он сидел, извиняюсь, на корточках, а не стоял в полный рост. Повторяю: ему просто сказочно повезло!
Мы потом долго не могли понять, за что же это Виталий Георгиевич, работавший сторожем в располагавшемся в нашем дворе детском саду, возненавидел нас самой настоящей, какой-то взрослой ненавистью? Плохо приходилось тому, кто, пробравшись на территорию детского сада, попадал ему в руки: надранными ушами дело не обходилось - запросто можно было получить и тяжёлого, увесистого пинка! Он возненавидел нас, мальчишек - а мы, в ответ, возненавидели его, и однажды "в отместку" взорвали у него на крыльце бутылку из-под шампанского, набитую карбидом кальция.
...Прошло, наверное, лет двадцать, или ещё больше, и с Виталием Георгиевичем, состарившимся и превратившимся в маленького сухонького старичка, мы каким-то непонятным образом сдружились. Случилось это в самом начале "нулевых": летним вечером, возвращаясь с работы, я увидел его сидящим на том самом крылечке, на котором мы когда-то приготовили для него нашу "подлянку". Сначала мы поздоровались, потом он что-то спросил, и мы разговорились - а ещё через пять минут я уже сбегал до ларька за пивом, и мы вместе расположились на крылечке, о чём-то болтая.
Постепенно мы сдружились со стариком, и я, возвращаясь с работы летними вечерами 2000-го года, уже сам покупал в киоске пиво, и спешил на крылечко к своему старшему другу - а Виталий Георгиевич, со временем, вытащил из своей кладовки и подарил мне антикварные сокровища: довоенный патефон, какие-то старинные альбомы с фотографиями, ещё что-то... Наши "посиделки" с пивом в тот год продолжались всё лоето, и вот однажды постаревший сторож детского сада, гроза и ужас нашего мальчишеского детства Виталий Георгиевич сказал мне:
- Знал бы ты, как я вас ненавидел, когда вы тут пацанами бегали, стреляли из своей пушки! Веть вы ж тогда меня в сортире чуть не пристрелили, на фиг! Я потом ведь из забора эту вашу картечину выковырял - она ж у меня над самой макушкой просвистела! Чуть пониже бы прицел взяли - и каюк мне! На Даманском китайцы не грохнули - так в собственном сортире бы пацаны сопливые укатали бы!...
Он, оказывается, в 1969-м на Даманском острове с китайцами воевал, наш Виталий Георгиевич, и даже получил там какую-то медаль или орден, ранен был... Я всего этого, конечно же, не знал.
Ну, а Сашка... Он из своей пушки в тот год дострелялся: в очередной раз, забив заряд и запалив фитиль, остался без кисти на правой руке: пушка разорвалась у него в ладони, когда он в последний момент решил куда-то развернуть дуло...
* * * * *
Тем же, кажется, летом 1980-го года - а может быть, уже через год, летом 1981-го, недобрый "ветер странствий и приключений" занёс нас, мальчишек, сначала в подвалы, а затем и на крышу родного дома. Дом наш был построен в начале 1950-х годов - такая, очень характерная "сталинка" о четырёх этажах, с эркерами и маленькой башенкой, выходившей на перекрёсток улицы Киевской и родного Пионерского переулка. В этой башенке располагалась одна-единственная двухкомнатная квартира, в которой жил наш приятель со смешной фамилией Пухов, и мы очень любили забираться именно туда, на крышу пятого этажа, и поливать оттуда водой прохожих. Правда, это невинное хулиганство, сходившее нам с рук, нам вскоре надоело, и через некоторое время в прохожих полетели уже болты и гайки, а потом кто-то из наших мальчишек метнул в сторону перекрёстка какую-то бомбочку, которая взорвалась в воздухе и - слава Богу! - никого не покалечила. А придурковатый мальчик Славка Рыжков как-то раз столкнул с крыши валявшийся там кирпич - тоже, слава Богу, без последствий...
Но в эти нежные, щенячьи свои годы мы рисковали не только чужими жизнями - в первую очередь, мы сами ходили по очень тонкому лезвию, рискуя сорваться и полететь в тартары. Причём, не только в переносном, но и в прямом смысле. Рядом с нашим домом стояла ещё одна "сталинка": если наш дом выходил уличным фасадом на троттуат, то перед соседним домом было что-то, вроде чахлого скверика, и он отступал от "красной линии" метров на двадцать. Таким образом, оба дома соприкасались лишь углами: торец нашего дома выходил на этот самый скверик - а торец соседнего дома выходил в наш двор. И по этому торцу соседнего дома шла пожарная лесница. Лесница эта была необычная - по крайней мере, больше нигде в Иркутске я таких не видел: одним своим боком эта лестница примыкала к стене дома, а с другой стороны у неё были металлические перила; лестница имела очень крутой уклон, и заканчивалась маленьким балкончиком, с которого можно было попасть на чердак. Пол на этом балкончике был деревянный, и доски, из которых он был настелен, уже к началу восьмидесятых уже сгнили и рассыпались. Помню, как я наступил куда-то, и моя нога провалилась в пустоту... Ощущения - те ещё!

На фото: та самая пожарная лестница и тот самый балкончик, с которого мы "десантировались" на крышу нашего дома. Как гляну - так и вздрогну.
По всем законам физики, эти доски должны были с треском рассыпаться и провалиться под нами, но этого, почему-то, не случилось. Случилось другое: взобравшись на этот чёртов балкончик, мы прикинули, что расстояние до крыши нашего дома не так уж велико - метров около двух, не больше - и что, если хорошо оттолкнуться, то это расстояние можно перепрыгнуть (пишу это, вспоминаю - и руки покрываются липким пОтом от страха!). Уж кому в голову первому эта мысль пришла, я не помню - но мысль пришла, и прыжки начались! Сначала с балкончика на крышу - а потом обратно! Расстояние, которое нужно было преодолеть в прыжке, было не более двух метров - и, если абстрагироваться от того, что эти "кенгурячьи состязания" проходят на высоте добрых двенадцати (как не больше!) метров, то всё нормально, ага... Именно это "умение абстрагироваться", наверное, тогда им спасло меня - да и не только меня - от верной смерти! До сих пор помню, как стою я на этом ветхом балкончике, а придурок Вовка, который был старше меня на целых два года, шепчет мне: " - Ну, ты чо?! Ссышь, что ли, Ромка? Прыгай! Ты ж пацан, а не девка! Давай! Не смотри вниз - иначе не сможешь прыгать! Думай, что мы с гаража на гараж прыгаем! Ну, давай, не ссы!..."
И я прыгнул. Сначала - на крышу, а потом - обратно, с этой крыши на проклятый балкончик. Потом - опять с балкончика на крышу. И - обратно... И - опять... И Вовка прыгнул, и Андрюха... И Петька, и Саня, и Макс-Кореец. И придурок Славка, глядя на нас, тоже... Ведь мы же - не девки сопливые, мы - Настоящие Пацаны, ага.
А внизу, во дворе, сидели старухи - те самые старухи, которые постоянно придирались к нам, и которых мы терпеть не могли: и Полина Захаровна, и Мария Максимовна, и Ида Аароновна, и Зея Абрамовна. Они смотрели, как мы прыгаем туда-сюда на уровне пятого этажа, но ничего не кричали нам - они просто молча хватались за сердце и ловили воздух старческими ртами... А мы - прыгали: туда - сюда!...
И я прыгнул. Сначала - на крышу, а потом - обратно, с этой крыши на проклятый балкончик. Потом - опять с балкончика на крышу. И - обратно... И - опять... И Вовка прыгнул, и Андрюха... И Петька, и Саня, и Макс-Кореец. И придурок Славка, глядя на нас, тоже... Ведь мы же - не девки сопливые, мы - Настоящие Пацаны, ага.
А внизу, во дворе, сидели старухи - те самые старухи, которые постоянно придирались к нам, и которых мы терпеть не могли: и Полина Захаровна, и Мария Максимовна, и Ида Аароновна, и Зея Абрамовна. Они смотрели, как мы прыгаем туда-сюда на уровне пятого этажа, но ничего не кричали нам - они просто молча хватались за сердце и ловили воздух старческими ртами... А мы - прыгали: туда - сюда!...
* * * * *
...До сих пор просыпаюсь в холодном поту, вспоминая, как мои дворовые приятели запихнули меня в трансформаторную будку. В этой будке с утра ковырялись какие-то электрики - а потом они ушли, забыв запереть её на ключ. Так и стояла она, распахнутая, пока эти оболтусы не воспользовались тем, что я замешкался, и хе запихнули меня туда. Это называлось - "Пять Минут Страха". Помню, как стоял, боясь пошевелиться, вжавшись спиной в дверь, на которую с внешней стороны навалились эти придурки - а внутри, в темноте, гудело Ужасное, Жуткое Высоковольтное Электричество. Сколько мне тогда было?... Лет восемь или девять. Но я уже очень хорошо знал, что
Тому, кто лезет в эти будки,
Потом приносят незабудки! -
да и таблички с пронзённым молнией человеческим черепом и надписью "НЕ ВЛЕЗАЙ!!! УБЬЁТ!!!" способствовали формированию стойкой антипании к любым инженерным сооркжениям, имеющим отношение к электричеству. Поэтому, тех нескольких минут (или, всё-таки, секунд?), что я по воле своих дружков провёл внутри этой подстанции, мне на всю жизнь хватило с избытком.
Нет, я не упрекаю и не держу зла на этих дураков - ну что с них взять?... Да и не собирались они казнить меня на "электрическом стуле" - просто, попугать хотели (и у них это очень хорошо получилось, кстати!) А вот тех горе-электриков, которые ушли и не заперли на ключ подстанцию, до сих пор мечтаю встретить! Встретить - и сказать им на ушко несколько Волшебных Слов. А каких - не скажу.
* * * * *
...Неправильно было бы думать, что мы росли этакими отморожеными на всю голову хулиганами, что подобные забавы были нашим единственным развлечением. Совсем нет! - мы были вполне нормальными мальчишками, и я не помню, чттобы у кого-то из нас в детском возрасте обнаруживалась какая-то паталогическая жестокость. Так, например, я не помню, чтобы кто-то из моих сверстников издевался или мучил животных - наоборот: с тем же Сашкой (с тем самым, с "артиллеристом") мы сколачивали в его ограде будки для бездомных собак, таскали им какую-то еду... А уж жившую в подвале нашего дома полудикую кошку Белку подкармливал, кажется, весь двор.
Не помню я и того, чтобы у нас было принято обижать девчонок: они были, скорее, нашими приятельницами, а вовсе не объектами для насмешек и травли. Катать их на багажнике велосипеда, например, считалось, скорее, почётным, нежели зазорным делом. К тому же, наши девчонки постоянно затевали "игру в театр" - и мы с удовольствием исполняли любые, даже самые дурацкие роли, которые придумывала и поручала играть нам бессменный "драматург и режиссёр" Алёнка...
Что же касается наших подвально-чердачных приключений (о нашем исследовании подвала расскажу в другой раз), прыжков по крышам, пиротехнических экспериментов и прочего, то через это или что-то подобное, наверное, прошли все или почти все мальчишки, чьё детство пришлось на семидесятые - первую половину восьмидесятых годов. И сейчас, вспоминая всё это, остаётся только порадоваться тому, что всё это осталось в прошлом, и что все мы остались живы, целы и относительно невредимы.
no subject
no subject
Будет время - расскажу, как мы исследовали подвалы, и как нас там заперли. Так что, заглядывайте.
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
А по поволу петард - я мыслю изобразить что-то, вроде модели корабельной пушки, этакую салютницу, из которой их можно было бы запускать. Что-то, вроде вот этого:
(http://fotki.yandex.ru/users/sir-romand/view/697344/)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
...А домики у Вас в Иркутске - загляденье просто. Особенно на второй фотографии. Очень такие люблю.
no subject
Я не знаю, что уж лучше - крыши и бомбочки нашего детства, или компьютер. Согласитесь: ведь Сеть - та ещё помойка, и если на улице маленькому Сашке оторвало кисть руки, то, копайся он тогда в Сети, не взорвался бы у него мозг?... Я вот в этом не уверен.
Наверное, самое лучшее, что можно было бы предложить - это внимание родителей. Но мы все понимаем, что родители заняты на работе, что на детей времени остаётся совсем чуть-чуть...
Ну, а наши старые домики - это да! Они не только симпатичны снаружи, но и очень уютны изнутри. Я и сам в подобном домике прожил три года. Только жаль, что с годами их всё меньше остаётся (бутафорские новоделы - не в счёт: это не жильё, а "объекты культуры").
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
ЗЫ Как раскидаю все на работе - нагряну в гости. В пятницу или в понедельник примерно жди ;)
ЗЫ подкорректируй махонькие очепятки типа "троттуат" и "килер"
no subject
Давай, раскидывай всё - жду! Давно не виделись, хвастаться буду ;-)
Насчёт ачипяток: Сеть глючит, я боюсь трогать запись, чтобы не убить её. Исправлю, конечно же, но - позже, когда связь дурить перестанет.
Детство 80-х...
Детство 80-х...
no subject
no subject
;-)
А для Виталия Георгиевича, я полагаю, в этом Ужжасном Приключении была и некоторая польза. Но какая - говорить не буду )))
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
Да, вы правы, это стоит помнить!
no subject
Пардон, это был комментарий не Вам лично.
no subject
Кстати, катание с горки и связаные с этим травмы - вообще, отдельная тема! Мне, помнится, этот "паравозик" очень дорого обошёлся: до сих пор ношу на носу шрам от пропоровшей его сосульки.
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
По какому-то капризу природы и генплана, во дворе дома, где я жил в детстве, имел место какой-то котлован чего-то заброшенного - причём в самой нижней точке. Задним числом подозреваю, что строительство там забросили именно из-за внезапно обнаруженной гидрологии - в конце концов, сам инженер-проектировщик. Набравшийся туда за зиму снег весной растаивал, а потом вода то ли просто не уходила, то ли снизу её что-то подпитывало. Короче говоря, во дворе у нас перманентно стояла вода до самой осени. То есть не то чтобы у нас был двор затоплен, а всё почти как настоящее - урез воды, береговая линия, камыши на "том берегу", даже прибой наблюдался при сильном ветре. Ну, разумеется, о чистоте водоёма говорить не приходилось. Лужа она лужа и есть, даже исполинская.
Глубина её была не то чтобы велика - метров трёх максимум, да и в поперечнике это была не Титикака, но для того, чтобы на всяких подручных плавсредствах типа связанных из заборных досок плотов покорять его, вполне годился. А в одно лето, помню, пацанва постарше даже вроде что-то парусное сварганила.
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
Редкий пионерский костер обходился без того, чтобы горящее содержимое не разлетелось на десяток метров. Видимо поэтому закрепилась традиция проводить его исключительно на стадионе - сам костер в центральном круге, а линейка и прочее - на беговой дорожке. После некоторых взрывных экспериментов, случалось выбирали осколки друг из друга и спешно застирывали одежды от свежих пятен крови, чтобы не запалиться.
В целом, в детских играх, здорово "помогала" советская бесхозяйственность. Всегда можно было что-нибудь незаметно стащить или попросту подобрать, что плохо лежит. Зимой в поселке традиция была, в которой тогда просто участвовали, не задумываясь - кто и когда это придумал и внедрил. Самое интересное, никто из взрослых не организовывал, все стихийно складывалось. Поселок делился на две части - одна - спартанцы, другая - крестоносцы. Казуистика эпох - тоже загадка. Доставали куски фанерных труб большого диаметра, из которых «производили» щиты. Была и своя, так называемая геральдика, в которой каждый изощрялся, как мог: из дюралюминия вырезали кресты, драконов и прочее, которое после набивалось на щиты. Щиты раскрашивались, украшались кожаными и тряпичными деталями. Мечи, копья и кинжалы выпиливались из дерева. Битвы чередовались – день они к нам, день мы к ним. Вставали клином или полукругом – впереди кто постарше, сомкнув щиты, сзади молодняк – с вооружением полегче, и по команде бежали толпа на толпу. Кто продавил, заставил противника отступить и рассеяться – тот и выиграл. Счет победам строго вели. Даже по годам. Без травм не обходилось, конечно.
А летом, из автоколонны, кто доставал, кто крал, камеры от большегрузов, на которых устраивали нечто вроде рафтинга (правда, слова такого не знали) по местной горной речке, - той самой Силинке, которая год назад едва не устроила в Хабаровском крае репетицию Крымской трагедии.
Слава Богу, никто не погиб.
Больше двух десятков лет, в тех краях не был.
Верно, Роман, история. Настоящая, живая. Записывать нужно.
То со временем туго, то с мыслями собраться… Как у Дольского - «…руки с сердцем слить…» трудно.
no subject
Чувствую, зацепил я тему... Значит, сегодня или завтра будет продолжение. Напишу о том, как мальчик-дебил закрыл нас в подвале, за что на следующий день едва не был повешан на верёвке за шею. У нас ведь все смотрели совецкие фильмы про войну, и знали, как уж-жасные полицаи вешали храбрых партизан. Вот и решили применить знания на практике...
no subject
no subject
А Вашим мальчишкам - сколько, если не секрет?
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject