![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dneprovskij- Сможем ли мы догнать и перегнать Америку?
- Догнать сможем, а вот перегнать - вряд ли...
- ???
- Если перегоним, то голый зад будет виден.
(совецкий политический анекдот 1960-х - 70-х - 80-х г.г.)
- Догнать сможем, а вот перегнать - вряд ли...
- ???
- Если перегоним, то голый зад будет виден.
(совецкий политический анекдот 1960-х - 70-х - 80-х г.г.)
Я такой древний, оказывается, что помню ту Олимпиаду. Точнее, уже и забыл почти - да современные олимпиноиды из ленты напомнили, что да, дескать, было дело...
Итак. Двадцать вторые олимпийские игры в Москве завершились запуском в стратосферу совецкого НЛО класса "Надувной
Последовав примеру Великих Держав, мы с бабушкой тоже бойкотировали московскую Олимпиаду, и покинули олимпийскую столицу ровно за неделю до старта олимпийских игрищ. Формальной причиной нашего отъезда стали происки кровавой гебни и лично товарища Андропова, направленые против всех людей доброй воли, к каковым мы с бабушкой себя совершенно справедливо относили. А если добавить сюда и проявления такой национальной традиции жителей столицы, как московское стукачество, то причины нашего скоропостижного отъезда станут более, чем понятны.
Решение о нашей с бабушкой поездке во время летних каникул в Москву было принято ещё в самом начале 1980 года. С одной стороны, это был самый настоящий коммерческий вояж за товарами/продуктами - а с другой стороны, бабушке хотелось показать внуку (то есть, мне) Москву. До этого мне и другим первоклассникам Москву показывали только телевизор и старшеклассники...
В столице у бабушки жили дядя с тёткой и двоюродная сестра - соответственно, мои двоюродные прадед с прабабкой и двоюродная бабушка. Уж как там московским родственникам когда-то удалось вымутить две небольших кооперативных квартиры, расположенных не только в одном доме, но и в одном подъезде и даже на одной лестничной площадке, я не знаю - но факт остаётся фактом: жили они не просто рядышком, но даже со временем умудрились объединить две квартиры в одну. Вопросов с размещением поэтому не вставало никаких: в нашем распоряжении оказывалась целая гостевая комната в четырёхкомнатной московской квартире на Ракетном бульваре (это - в двуж шагах от станции метро "ВДНХ").
Естественно, до Москвы добирались мы по железной дороге: самолётов моя бабушка на дух не переносила. Чуть отвлекаясь от темы, скажу, что и дедушкина долгосрочная командировка на Кубу в 1978 году сорвалась именно из-за того, что бабушка сразу же заявила: " - Самолётом не полечу! Только поездом!" Тщетно тогда дед объяснял, что на острова поезда не ходят - бабушка твердила своё: " - Только поездом - и никаких самолётов!" Ну что поделать? - не переносила она самолёты, да и морское путешествие вызывала у неё примерно то же состояние, что и авиаперелёты...
Итак, в Москву мы отправились на фирменном иркутском железнодорожном поезде "Байкал". Что запомнилось из этой трёхдневной поездки? Только то, что всю дорогу мне совершенно нечем было себя занять. Помню, первые два дня с нами в купе ехала мамаша с какой-то совершенно невозможной девчонкой; всю дорогу мамаша кормила дочку яйцами всмятку - а ту от этих яиц постоянно мутило. К тому же, девчонка была крайне неряшливой, в результате чего многие хромированные поверхности купе были измазаны этой яичной слизью... Я потом лет десять не мог смотреть на яйца в любом виде.
Потом нашим попутчиком был какой-то железнодорожник - он всю дорогу говорил о политике, и именно от него я узнал о том, что был когда-то такой политик-самодур по фамилии Хрущёв. " - Этот Хрущ к власти рвался!... - орал железнодорожник, споря с кем-то, - зачем, гад, Сталина из мавзолея вынес?!..." Так я узнал ещё и о том, что когда-то рядом с Главным Чучелком совецкого союза лежало ещё одно чучелко.
А последние сутки пути до Москвы мы делили с какими-то пожилыми колхозниками: те ехали, кажется, из Вятки куда-то в Подмосковье, где они собирались покупать дом. Степенная семейная пара, мне они очень понравились: было в них что-то такое... внутреннее достоинство какое-то. Сейчас я, конечно же, не помню почти ничего из того, что они рассказывали о себе в разговорах с моей бабушкой - запомнилось только, что в Подмосковье они хотят переселиться потому, что когда-то не то их, не то ещё их родителей оттуда выселили... Скорее всего, они были жертвами так называемого "раскулачивания" - и из их разговора я впервые услышал о том, что раньше у сельских жителей не было паспортов.
Почему мне так запомнились наши тогдашние попутчики? Не знаю. Может быть, потому, что это было моё первое в жизни Большое Путешествие, а в восемь лет все впечатления очень свежие, и запоминается каждая подробность, каждая мелочь...
Что ещё запомнилось из той железнодорожной части путешествия? Во-первых, сама вагонная обстановка и атмосфера: этот чай в стаканах с подстаканниками, который проводники разносили по купе, эти верхние полки, на которые так интересно было забираться - и самая верхняя багажная полка, на которую очень хотелось залезть и спрятаться за грудой чемоданов. А в проходе (вагонном коридоре) в простенках между окнами висели такие небольшие кармашки из оргстекла, в которых были расставлены книжки: два ряда прозрачных кармашков, в каждом - по три книжки. Книжки назывались "Малая Земля", "Целина" и "Возрождение", и автором их был генеральный секретарь цекаки капээсэс, четырежды герой совецкого союза Леонид Ильич Брежнев.
На фото: Вот она, классика соцреализма!
Книжки были на русском и на английском. В свои восемь лет я уже знал политический анекдот про их автора, состоявший из названий его произведений: "Похороним на Малой Земле, засыпем Целиной - и чтоб никакого Возрождения!" - и, увидев стоящие рядом произведения главного совецкого писателя, радостно закричал:
- Бабуля, смотри! Похороним на Малой Земле...
Уж как бабушке удалось заставить меня сею же минуту замолчать, я не помню. Помню другое: слышали это очень многие пассажиры - и, едва заслышав начало анекдота, все дружно принялись ржать: видимо, анекдот этот был известен всем без исключения. Ну, а последствий моя "художественная дикломация" не вызвала никаких: видимо, ни одного профессионального стукача в том вагоне не ехало.
Со стукачами и стукачеством мы столкнулись уже в Москве: кто-то из соседей бабушкиной сестры "дал сигнал, куда надо" о том, что в квартире такой-то остановились приезжие. И трёх дней мы не прожили у наших родственников, как заявился участковый милиционер и ещё какой-то хмырь: они проверили бабушкин паспорт, имели честь лицезреть меня - а потом стали проводить с бабушкой "профилактическую беседу". Суть этой беседы сводилась к тому, что на московскую Олимпиаду едет много народа из разных, в том числе, и капиталистических, стран. И велика вероятность того, что среди приезжих могут оказаться и террористы, и диверсанты, и прочие агенты ЦРУ США, которые везут с собой пробирки с микробами и реторты с эпидемиями, чтобы заражать совецких граждан коклюшем, ветрянкой и прочей диареей. И вот поэтому-то нам-де с бабушкой лучше всего будет погостить ещё немного у родственников, но до начала олимпиады уехать восвояси - мало ли что? вон, ребёнок (то есть, я) пострадать от происков агентов мiрового империализьма может...
На фото: открытие XXII Олимпийских игр в Москве. Все это видели по телевизору. Анекдот о том, что на открытии олимпиады Бреженв прочитал олимпийские кольца: " - О! О! О! О! О!!!" родился, едва ли, не тогда же:
Для меня это было, конечно же, самым настоящим ударом: ведь я уже предвкушал, как, вернувшись обратно, буду рассказывать в школе об открытии олимпиады. Но бабушкин дядя, то есть, мой двоюродный прадед (с которым я с первого же дня нашёл общий язык), очень быстро объяснил мне, что, даже если бы мы с бабушкой и остались в Москве на время проведения олимпийских игр, то мы всё равно, никуда не попали бы: дело в том, что билеты на все олимпийские торжества и спортивные мероприятия стоят ОЧЕНЬ дорого, да и распроданы уже заранее.
- Всё, что ты хотел бы посмотреть, Романка, - говорил мой московский прадед Виктор Арнольдович, - ты и так увидешь по телевизору. А на стадионе в день открытия олимпиады будут одни только иностранцы - туда даже москвичей не пустят. Так что, ты ничего не теряешь...
Ладно. Было решено перепоручить меня и доверить моё знокомство с Москвой двоюродному прадедушке: как я уже сказал, станция метро "ВДНХ" находилась в двух шагах от того места, где мы жили - а прадед был человеком, достаточно подвижным для своих лет и лёгким на подъём.
Ну, а бабушка... В то время, как мы с Виктором Арнольдовичем знакомились со столичными достопримечательностями, бабушка в сопровождении своей сестры занималась банальным шопингом: ежедневно они отправлялись по самым разным магазинам, скупали там всё, что можно было скупить, складиовать в холодильнике и поедать по праздникам. Сегодня в это трудно поверить, но в 1980 году такие привычные продукты, как маринованые оливки, плавленые сырки (которые намазываются на хлеб) и сыры твёрдые, копчёные колбаски, вафельные торты в шоколаде, пастила и пирожные "Зефир в шоколаде", разнообразные паштеты и даже шпроты - обычная килька, бланшированая в оливковом масле - продавались только в одном городе совецкого союза, в городе-герое Москве. Хотя, может быть, я чего-то не знаю, и что-то из вышеперечисленного можно было переодически встретить в магазинах "ленинграда", Киева, Таллина, Риги или Севастополя - но с восточной стороны Уральских гор ничего этого никогда в продаже не было, уверяю вас. Я и Пепси-колу впервые в жизни попробовал именно тогда, в 1980 году, в олимпийской Москве - и вплоть до своего первого самостоятельного вояжа в столицу зимой 1989 года больше никогда её не видел... А уж вязигу - вытяжку из позвоночников осетровых рыб, этакие высушеные и запакованые в красные коробки гранулы, которые бабушка покупала в рыбном магазине на Тверской и добавляла потом в свои рыбные пироги - вязигу я не вижу в продаже и до сего дня.
На фото: даже вот эти кильки в оливковом масле, носящие гордое имя "Шпроты" считались в Совдепии дифицитным деликатесом и в свободную продажу, фактически, не поступали. Сейчас их в любом супермаркете - хоть завались! Только я их не покупаю уже лет пятнадцать: вкус социализма, знаете ли...
Каждый вечер в квартире наших московских родственников бабушка вместе со своей двоюродной сестрой упаковывали накупленые за день продукты - а где-то рядом, в каком-то параллельном мiре, со дня на день должны были начаться XXII олимпийские игры. По телевизору мы видели языческую церемонию возжегания от солнечных лучей олимпийского огня, потом факел с этим огнём, передавая друг дружке, несли в Москву какие-то спортсмены-марафонцы - как они бегут с этим факелом, нам каждый день показывал телевизор. По радио про грядущую олимпиаду пели София Ротару и Тынис Мяги:
...а как шагают широко, широко
По восторженным улицам
Королевы плаванья,
Бокса короли! -
а по московским улицам и площадям шарахалось восторженное иностранное турьё, фраппируя москвичей и провинциальных гостей столицы своими ветровками, спортивными сумками и пластиковыми пакетами, шортами, майками и, конечно же, джинсами. А ещё в тот олимпийский год в моду вошли свободного покроя брюки из вельвета - они затмили даже джинсы, и на этих самых "вельветках" были помешаны, буквально, все.
Однажды, во время нашего с прадедом очередного визита в Кремль (Кремль мне понравился больше всего, и за десять дней нашего пребывания в Москве, я инициировал не менее четырёх поездок туда) два параллельных мiра - тот, в котором жила бОльшая часть населения Совдепии, и тот, в котором немногочисленные "москвичи и гости столицы" должны были стать непосредственными участниками и зрителями московской олимпиады - всё же, пересеклись. Вообще, спасибо математику Лобачевскому за то, что он предугадал такую возможность пересечения параллелей - так вот, на месте одного из таких пересечений оказался я.
Мы с прадедом шли в Кремль, шли по аллее Александровского сада в сторону Кутафьей башни и Троицкого моста - а навстречу нам двигалась какая-то группа иностранных туристов. Так получилось, что зазевались и отвернулись мы оба: я и огромный негр, шедший мне навстречу. Просто, мы оба завернули шеи набекрень, любуясь архитектурными шедеврами прошлого - и столкнулись друг с другом. Естественно, наше столкновение привело к тому, что чернокожий детина сначала уронил меня, а затем, запнувшись об меня, грохнулся и сам. И, естественно же, от боли, обиды и неожиданности я заревел - а мой невольный обидчик, совершая свой кульбит, говорил какие-то нехорошие слова... А ещё секунду спустя, мы оба, желая увидеть причину своего падения, столкнулись друг с другом взглядами - и оба принялись хохотать: уж не знаю, что во мне так рассмешило этого негра - но мне его чёрная физиономия показалась на редкость смешной: никакого расизма - просто, он В САМОМ ДЕЛЕ был похож на обезьяну. На большую такую, добрую и забавную лопоухую обезьяну.
На фото: старинный грот "Руины" в Александровском саду московского Кремля. Вот где-то возле него мы и столкнулись с тем парнем...
Естественно, и сам этот негр, и его попутчики тут же оказались возле меня на предмет выяснения, цел ли я. Я был цел, но какая-то импортная девица тут же присела передо мною на корточки, схватила меня руками за плечи и что-то тревожно стала спрашивать на совершенно непонятном мне языке. Ещё спустя пару-тройку секунд через кольцо обступивших меня иностранных туристов прорвался мой прадед Виктор Арнольдович.
- Романка, ты цел, ты в порядке? - в голосе старика звучало беспокойство: ещё бы! такой крупный африканский экземпляр об меня споткнулся!...
В ответ я показал прадеду жест, которому он же меня и научил: ладонь сжата в кулак, а большой палец поднят вверх: всё отлично! Обступившие меня иностранцы тоже, видимо, поняли этот жест - и тут же загалдели, но уже радостно. А какой-то молодой парень из их группы снял с головы налетевшего на меня негра бейсболку, и надел мне её на голову:
- Present!
Против "презента" я не возражал - а этот самый парень тут же навёл на меня объектив своего фотоаппарата, и сфотографировал.
Тут же я вновь оказался в центре внимания, но уже не как пострадавший, а как объект для фотографирования: со мною принялись сниматься все члены этой туристической группы - а потом они сделали общее фото - на память. На этом общем фото я оказался в самом центре - меня подхватил на руки... как вы думаете, кто? Ну да, тот самый негр...
А на прощание, помимо бейсбольной кепки, они ещё насовали мне какой-то мелочи: помню, был там и значок в виде маленького американского флага, и какая-то шариковая ручка со шнурком - чтобы можно было вешать её на шею, и ещё что-то... И, конечно же, упаковка американской же жевательной резинки "Ригли" - символ капиталистической бездуховности и загнивающего нафиг империализма. Одним словом, совершенно нежданно-негадано я стал обладателем своеобразного "джентльменского набора" начинающего фарцовщика.
Я не знаю, зачем им понадобилась вся эта фотосессия, и ради чего они насовали мне в руки и в карманы свои "Present's" - скорее всего, сначала хотели загладить вину своего приятеля, налетевшего на меня - а потом им, видимо, стало просто прикольно немного пообщаться и пофотографироваться с "маленьким русским".
Я не знаю, что чувствуют у них в Америке разные индейцы, зарабатывающие тем, что, нацепляв на себя головные уборы из перьев, фотографируются с туристами за деньги. Но я ничего такого не ощущал, и никаких таких комплексов не испытывал: во-первых, мне было, почему-то, тоже прикольно общаться с этими американцами (и даже на их приятеля-негра я ни капли не был обижен) - а во-вторых... Черт его знает: дело в том, что Совдепия была в те годы достаточно закрытой страной - наверное, такой же закрытой, как какое-нибудь гималайское Королевство Бутан или Северная Корея - и общение с иностранцами для "совьет пиплз" было чем-то, сродни общению с внеземными цивилизациями. Вот и остался этот эпизод в Александровском саду, пожалуй, самым ярким воспоминанием о пред-олимпийской Москве 1980 года. А из тех сувениров, что надарили тогда мне эти туристы, не осталось ничего: бейсболка со временем где-то сгинула на даче, значок в виде маленького американского флага я уже в седьмом классе обменял кому-то из одноклассников на старинную серебряную монету... где-то там же, в школе, сгинула и американская гелевая ручка: кто-то ей "ноги приделал".
А вот упаковка жевательной резинки была изъята у меня в тот же день, едва мы с прадедом вернулись из нашего путешествия по московскому Кремлю и рассказали об этом маленьком приключении: бабушкина двоюродная сестра Ирина Викторовна тут же изъяла у меня всю упаковку резинки, и выбросила её в мусорное ведро. Мало этого: в ответ на моё сообщение о том, что я уже изжевал один из пластиков жвачки, на повестку дня был тут же поставлен вопрос о необходимости сделать мне срочное промывание желудка - и даже о возможной моей госпитализации! Всё таки, распространяемые кровавой андроповской гебнёй слухи о том, что "в Москву приедут американские шпимоны и вредители, которые везут всякую ядовитую завразу, чтобы травить ею совецких людей", упали на благодатную почву: в столице тогда разговоров об "иностранной заразе" хватало. Дикая страна, дикий народ...
На фото: буржуйско-империалистическая американская жевательная резинка "Ригли". Я за неё в восьмидесятом родину продал ;-)
Кстати, чуть выше я упомянул про американский значок. Так вот, значков с олимпийской символикой - не американских, конечно же, а совецких - я из той поездки привёз целую кучу. Спасибо московскому прадеду: он сам, не дожидаясь, пока я захочу получить в своё безвозмездное владение тот или иной сувенир или игрушку, просто подводил меня к очередному сувенирному ларьку, и предлагал: "Давай-ка купим олимпийских значков!" - а я соглашался на это дело, совершенно по-детски не интересуясь ценой вопроса. Виктор Арнольдович одарил меня не только значками: в московском "Детском Мире" мне были куплены совершенно роскошные иргушки - заводной паровозик и настольные часы. И часы, и паровозик были сделаны из прозрачного пластика, а внутри располагались яркие пластмассовые шестерёнки: всё это двигалось, вращалось, тикало... Красота! Наконец, в ГУМе, увидев, как я глазею на витрину с сувенирами, прадед сделал мне два по-настоящему роскошных подарка: приобрёл небольшую чугунную Царь-Пушку и маленький ножик для резки бумаги. Ножик этот повторял в миниатюре какой-то кинжал, вкладывался в ножны и имел серебряные накладки - и куда он делся, спрашивается?... Только чугунная каслинская Царь-Пушка осталась со мной до сего дня.Когда с этой охапкой подарков мы возвращались в квартиру московских родственников, бабушка неизменно начинала выговаривать Виктору Арнольдовичу: мол, вы же уже на Ромку, и без того достаточно потратились - зачем же покупать ещё что-то? На что прадед неизменно говорил:
- Вера, успокойся: во-первых, Романка - единственный мой правнук - и ты прикажешь мне оставить правнука без подарков? А во-вторых, такое событие, как олимпиада, бывает только один раз - так пусть у него хоть память останется о том, что он в олимпийской Москве побывал!
...Плохой из меня вышел хранитель памяти: почти вся моя тогдашняя олимпийская коллекция значков сразу же после нашего возвращения в Иркутск утекла сквозь пальцы - остались лишь какие-то крохи. Дело в том, что мы вернулись в родной город дня за три или четыре до начала олимпийских игр, и смотрели их открытие по телевизору - а в моём родном дворе соседские мальчишки параллельно проводили свою "олимпиаду". Двор наш представлял из себя овальную, обсаженую по окружности деревьями, детскую площадку - а вокруг площадки шёл ещё один круг, из асфальта - чтобы въезжающие во двор автомобили могли описать "круг почёта" и выехать за ворота на улицу. Вот этот-то круг и стал, на время олимпиады, и беговой дорожкой, и велотреком. Наши дворовые мальчишки превратились в "олимпийских спортсменов" - велосипедистов и бегунов-марафонцев - а меня, как самого младшего, назначили "судьёй соревнований". Естественно, в обязаности "судьи" входило и награждение победителей - а в качестве "олимпийских наград" использовались, конечно же, те самые значки. Сейчас, конечно же, жалею об этом - но в детстве, цепляя на футболку или рубашку Вовке, Сане или Максу очередной значок с олимпийской символикой, я был страшно горд...
Вот что у меня осталось на сегодняшний день от тех значков:
Что ещё вспомнить? Московский Кремль? Так ведь, его все и сами прекрасно видели, без меня. Конечно же, комплекс Кремля произвёл на меня, восьмилетнего, совершенно какое-то сказочное впечатление: я влюбился в эту нелепую, совершенно непригодную для защиты в случае военных действий, крепость - и вскоре после того, как мне была куплена на его территории книжка-путеводитель "Московский Кремль", я уже знал наперечёт названия всех его двадцати с чем-то башен. До сих пор помню, что есть среди них и Водовзводная, и Арсенальная, и Беклемишевская, и Тайницкая, и две Безымянных... Царь-Пушка, которая никогда не стреляла, Царь-Колокол, который никогда не звонил... Грот в Александровском саду - тем же летом восьмидесятого года я пытался из обломков кирпичей и дикого камня воспроизвести его уменьшеную копию у нас на даче...
О чём ещё рассказать?... Ах, да! - о совецком юмористическом журнале "Крокодил", который в доступной и попульрной форме - как говорили в те годы, "шершавым языком плаката" - знакомил под-совецких людей со всеми коварными планами милитаристов-империалистов, которые те вынашивали на их счёт. Интеллектуальный уровень журнала "Крокодил" был, наверное, чуть выше уровня сказки про Мальчиша-Кибальчиша, которую совецкий писатель Аркадий Гайдар написал для маленьких совецких олигофренов: журнал пестрел карикатурами на коварного "Дядю Сэма", на "китайских ревизионистов", "ЮАРовских расистов", "западногерманских реваншистов", "израильских сионистов-агрессоров" и прочих малоприятных персонажей. Карикатуры эти всю свою сознательную жизнь рисовали художники Борис Ефимов, Юрий Черепанов, КуКрыНикСы и прочие "живые ископаемые" сталинской эпохи. Понятное дело: уже тогда, в семидесятые-восьмидесятые годы журнал "Крокодил" вызывал у многих улыбку - но не потому, что был "юмористическим", а в силу своего идейного убожества - но нам, мальчишкам, очень нравилось покупать и разглядывать эти "политические "Весёлые Картинки" для взрослых" (мой привет - юзеру sergey_repiov, владельцу сообщества фанатов журнала "Крокодил" и бывшему члену редакции означеного издания!).
Ох, и выспался же старейший крокодильский художник Борис Ефимов на "проклятых империалистах", объявивших бойкот московской олимпиаде! До сих пор помню одну из его карикатур, размещённую тогда, в 1980-м году, на последней странице обложки журнала: гнусный Дядя Сэм в звёздно-полосатых цилиндре и жилетке, с козлиной бородкой, бежит с факелом по беговой дорожке стадиона; на древке факела - надпись: "Гонка вооружений"; Дядя Сэм передаёт факел какой-то ужасной старухе с сосулькой вместо носа, в ожерелье из бомб, с жирной отвисшей задницей... На переднике у этой омерзительной старухи написано: "Холодная Война"... с трибун эту передачу факела фотографируют такие же гнусные репортёры. А под рисунком - размашистая надпись: "БОЙКОТ ИМЕЕТ ЦЕЛЬ ОДНУ - РАЗЖЕЧЬ ХОЛОДНУЮ ВОЙНУ!"
Вот таким-то убожеством и "кормил" под-совецких людей сусловский Агитпроп!... Чего в этом было больше - политической импотенции "кремлёвских старцев", традиционной совковой безвкусицы, или просто глупости - судить трудно. Мне до сих пор кажется, что если на кого-то эта пропаганда и имела какое-то воздействие, то эти "кто-то" принадлежали к самым-самым социальным "низам" совецкого общества.
Несколько лет назад одна моя знакомая рассказала мне, как в те годы одна из её одноклассниц (в 1980 году и рассказчица, и её одноклассница учились не то в шестом, не то в седьмом классе) написала очень "политически-зрелое" стихотворение, и хотела тайно послать его тогдашнему Президенту США Джимми Картеру:
Картер, Картер, пи***ас!
Нах*я ты прёшь на нас?
Мы, когда придём в Европу,
Напинаем тебе ж**у!
Ны загнём тебя, б**дь, раком,
Разворочим тебе ср**у...
- и так далее. Я прошу прощения за то, что привёл здесь пример этого народного творчества - но скажите спасибо, друзья, что не привёл его целиком: по счастью, я не запомнил этот "шедевр" наизусть, но общий смысл стихотворения сводился к тому, что некая иркутская школьница-шестиклассница грозила Президенту США разными анально-сексуальными карами "за разжигание войны", и занимало это стихотворение, наверное, целую страницу. Неизвестно, правда, дошло ли послание этой школьницы до адресата - но думаю, что если бы и дошло, то не стала бы школьница предшественницей Саманты Смит... Жаль девочку: когда официальная идеология агрессивного государства накладывается на едва пробуждающийся интерес к вопроам пола и секса - ничего хорошего не жди. Не иначе, как наша иркутская Лолита начиталась в детстве журнала "Крокодил" или насмотрелась выпусков "Международной Панорамы" с Александром Бовиным и Валентином Зориным. Ну, да Бог с ней, с дурой...
На фото: тогдашний Президент США Джеймс КАРТЕР
Я до сих поруверен в том, что бойкот московской олимпиады, объявленый Президентом США Джеймсом Картером и поддержаный, в той или иной форме, ещё шестидесятью восемью (!) государствами мiра, был большой стратегической ошибкой. Не нужен был бойкот - нужно было, чтобы и в Москву, и в другие города совецкого союза приехало как можно больше граждан Соединённых Штатов и других нормальных государств планеты. Уже и тогда, в 1980-году, годы Совка были сочтены - правда, никто об этом ещё и не знал - а любые контакты под-совецких граждан с гражданами развитых демократических государств способствовали бы только размыванию и слому стереотипов о "проклятых капиталистах", которые навязывал совецкий Агитпроп. А избежать таких контактов в случае массового въезда в страну иностранных туристов было невозможно.
Американская (или ещё какая-то) карикатура на московскую олимпиаду 1980 года. По сути, всё очень даже верно - и о т этого грустно...
...Я очень хорошо помню телевизионную трансляцию торжественного закрытия XXII олимпийских игр в Москве - да и многие её помнят. Сейчас, по прошествии трёх десятков лет, мне кажется, что под исполненый Львом Валерьянычем "Реквием Летучему Медведю" на музыку-слова Пахмутовой-Добронравова с московского стадиона в Лужниках взлетела не просто наполненая газом гротесская надувная кукла - мне кажется, это сама Совдепия испустила свой последний вздох. Потому, что пост-олимпийская эпоха Совдепии - это уже не жизнь, а одеревенение и разложение трупа.
